– Ну и ну! – с улыбкой восклицает он, возвращая мне распечатки.
Ну и ну? Я морщусь. Это определенно значит, что написано кошмарно.
– Чувствую себя идиотом.
– Зря. – Себастьян качает головой. – Таннер, мне очень нравится.
– Правда?
Себастьян кивает, потом кусает губу.
– Получается… у тебя в романе есть я?
Я качаю головой. Из гранаты в горле выдернули чеку.
– Никого из знакомых там нет. Ну, разумеется, кроме Франклина, прототипа Фуджиты. Я просто использую семинар для общей композиции.
Себастьян проводит указательным пальцем под нижней губой и несколько секунд молча меня разглядывает.
– Думаю… То есть… Да, я думаю, твой роман про нас с тобой.
Я чувствую, как у меня бледнеют щеки.
– Что? Нет!
Себастьян весело смеется.
– Колин и… Йен? Или Колин и… Эван, ассистент преподавателя?
– Роман про Колина и Йена, его одноклассника.
Господи, господи!
– Так ведь… – начинает Себастьян, но опускает взгляд и заливается краской.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не раскрыть карты.
– Что?
Себастьян находит нужную страницу и показывает мне строчку.
– Здесь в имени Таннер у тебя опечатка. Ты собирался вставить вместо него Колина, но из-за опечатки автозамена не прошла.
ЧЕРТ ПОДЕРИ!
Опять эта глупая опечатка в собственном имени!
– Ну да, правда… Изначально роман был про меня и абстрактного парня.
– Неужели? – спрашивает Себастьян, и глаза у него вспыхивают от любопытства.
Я тереблю скоросшиватель, которым скрепил распечатки.
– Нет. Ты, наверное, не ве…
Себастьян перелистывает страницу и показывает мне.
Я чуть слышно матерюсь.
Сложив пальцы замком, Франклин перекатывается с носка на пятку.
– Разумеется, Себ очень занят. – (Себ… От такого стонать впору!) – Но и я, и он считаем, что такой курс пойдет на пользу каждому. Уверен, Себ вас вдохновит.
Себ… Найти и заменить уменьшительное имя я не подумал.
Себастьян собирается что-то сказать – не пойму, что выражает его лицо, но точно не ужас, – когда у двери раздается голос:
– Себастьян, сынок, ты здесь?
Мы оба поворачиваемся на звук. Я готов расцеловать женщину, спасшую меня от жуткого позора. В комнату заходит его мать, я узнаю ее по фотографиям. Она миниатюрная, с русыми волосами, собранными в хвост, одета в рубашку с длинными рукавами и джинсы. Уж не знаю, почему я ожидал увидеть старомодное цветастое платье в стиле «Жен-сестер»[35] и огромный бант Молли-мормонки[36] в волосах, но синапсы у меня в мозге быстро трансформируются.
– Мам, привет! – с улыбкой говорит Себастьян. – Это Таннер. В этом семестре он занимается на Литературном Семинаре.
Миссис Бразер улыбается, пожимает мне руку, приветствует в своем доме. Сердце у меня до сих пор стучит, как отбойный молоток, и я гадаю, не кажусь ли припадочным. Миссис Бразер предлагает мне подкрепиться или что-нибудь выпить. Она спрашивает, над чем идет работа, и в ответ мы несем какую-то литературную пургу, не глядя друг на друга.
Литературная пурга, очевидно, устраивает миссис Бразер, потому что она обращается к Себастьяну:
– Ты перезвонил Эшли Дэвис?
Словно по собственной воле взгляд Себастьяна то и дело устремляется ко мне.