– Была, – тихо проговорила она. – Два раза. В десять и тринадцать лет. Попкорн – на входе, шарик – на выходе, – еще тише добавила.

Два раза?! Уму непостижимо!

– Что за шарик?

– У нас так говорили в детдоме, – улыбнулась она. – Я не знаю, зачем нас водили в парк. На каруселях мы не катались и всегда маршировали строем…

Что-то творилось в его душе. Сильное, отчего кружилась голова. И это не была жалостью – не стоит жалеть человека только за то, что у него не было возможности жить по-другому. Да и чувство это было сильнее жалости. Настолько сильным, что усидеть на месте не получалось.

Артем вскочил со стула, обежал стол и схватил Леру за руку, поднимая с места.

– Мы едем в парк! Прямо сейчас!

В этот момент в столовую зашла горничная с очередным подносом. Она удивленно таращилась на них с порога и не знала, как поступить. Оставалось радоваться, что сегодня была не смена Марины. Та ему порядком надоела, и он уже жалел, что подпустил ее так близко.

– Я же еще не доела! – в растерянности посмотрела Лера на него, а потом перевела взгляд на стол. – И ты тоже…

Да он и не притронулся к завтраку, разве что, кофе заглотил две чашки, чтобы прогнать остатки сонливости. И она больше клевала, чем ела.

– Перекусим где-нибудь, не беда. Нас ждут карусели!

Через полчаса Лера вышла из дома в легком брючном костюме, который сидел на ней отлично, очень шел ей. Впрочем, в одежде она понимала толк, интуитивно надевала то, что ей больше всего идет.

Артем ждал ее в машине, возле самого крыльца. Не терпелось как можно скорее рвануть и отвезти ее отсюда подальше. И ничего, что накрапывает дождь и погода сегодня непарковая. Не беда. В любое время им есть куда спрятаться. А вот когда она еще проведет целый день вне дома, не известно. Совсем скоро вернется отец, и большую часть времени ее будут занимать мысли о нем. Так пусть хоть сейчас оторвется как следует.

Народу в парке было мало. Может, потому что день будний, а может, просто рано. Или всему виной погода… Какая разница! Главное, что она идет рядом, смотрит по сторонам и улыбается. И, кажется, не замечает клубящихся на небе тучек.

Впервые Артем осознал, что совершает что-то правильное. Таким он был на работе – всегда делал правильные вещи на благо людям. Но в жизни он сильно отличался от того доктора. В жизни он был говнюком. И это тоже осознал сейчас как никогда.

***

– На чем прокатимся на первом?

– Давай сначала просто погуляем…

Не строем и не под надзором. Идти куда хочешь и делать тоже что хочешь. Удивительно! Никогда раньше я не испытывала настолько полной свободы. И сейчас чувствовала себя странно, не в силах прогнать неловкость.

Парк не сильно изменился за те годы, что я тут не была, разве что зелени прибавилось, и новые карусели появились. Но остались и прежние – местами старенькие и пошарпанные от времени. Как вот та «Ромашка», к примеру, на которой мне жуть как хотелось прокатиться. И в детстве хотелось, и сейчас тоже.

– Погуляем, так погуляем, – легко согласился Артем. – А ничего, что на нас слегка капает? – посмотрел он на серое небо, откуда падали редкие капли дождя.