Лера сделала попытку высвободиться из его объятий, но Артем не позволил. Одной рукой он прижал ее к себе за талию, борясь с желанием скользнуть ладонью ниже, пробраться под это дразнящее платье. Но это был бы явный перебор – на глазах у всех-то. Правда, Артему все еще казалось, что никому до них нет дела. И даже вездесущая Вика куда-то пропала, что было только на руку. Уж эта пиявка точно следила бы за ними сейчас внимательно.

Вторую руку Артем прижал к затылку Леры, погружая пальцы в волосы и поворачивая ее голову лицом к себе. И вот он уже смотрит в эти изумительные глаза. Большие, испуганные и увлажнившиеся. Заглядывает в их самую глубь в попытке разглядеть там что-то теплое, желанное. Но видит только страх и отчаяние.

– Я тебе настолько неприятен? – вновь приближает он свои губы к ее.

Он безумно хочет поцеловать ее, и от этого желания его начинает потряхивать.

Лера бросает затравленный взгляд по сторонам и еще сильнее напрягается в его руках. Вновь ее ладошки упираются в грудь в попытке оттолкнуть, и снова он не позволяет этого сделать, лаская ее спину, чувствуя даже через ткань платья, какая та горячая и нежная.

– Пожалуйста!.. – просит она, и глаза ее затапливает слезами.

Ну разве же он железный! Разве может выдержать такое!

Губы сами тянутся к ее глазам и прижимаются к трепетному веку, из-под которого скатывается слезинка. Артем чувствует, какая та приятно-соленая на вкус, слизывает ее со щеки девушки, покрывая ту поцелуями.

– Артем, ты сошел с ума! На нас смотрят! – торопливо говорит она, уже вовсю ерзая в его объятьях, не стесняясь окружающих. – Андрей узнает…

Короткая фраза, но какая емкая по смыслу. «Андрей узнает». Мгновенно на глаза падают шоры, и даже на миг он перестает отчетливо видеть Леру. А она уже плачет и кусает губы. Наверное, борется так со слезами.

Андрей узнает…

– Что узнает? Что ты свела меня с ума? Что из-за тебя я потерял покой?

Артем уже не понимал, звучит ли по-прежнему музыка, танцуют ли вокруг них пары. Он видел только это плачущее лицо перед собой и чувствовал, как болит в груди сердце. И вместе с этим возвращалась злость. И беспомощность изменить что-либо.

– Пожалуйста, отпусти меня, пока еще не поздно, – очередной взгляд по сторонам.

– Не поздно что, Лера? – легонько встряхнул он ее за плечи. – Перестать танцевать с тобой, потому что ты этого не хочешь? Не обнимать тебя, чтобы не нарушать условности? Не целовать, когда я не могу этого не делать?

– Я не хочу…

– Ты не хочешь моего общества! Избегаешь встреч и разговоров со мной. Сейчас вот не хочешь танцевать!..

Артем чувствовал, как распаляется все сильнее. Понимал, что несет откровенную чушь и обвиняет ее во всех смертных грехах. Но им владела настолько всепоглощающая злость, которую просто необходимо было выплеснуть. Иначе эта злость разрушит его жизнь. Да кажется, та уже вовсю рушилась. И виновата во всем была эта малышка, что сейчас дрожала в его руках как осиновый лист.

– Что же ты хочешь, Лера?! Может охладиться?

Они находились возле бассейна, и Артем сам не понял, как получилось так, что девушка оказалась в воде. Не иначе, как на мгновение он потерял связь с реальность и совершил непоправимое. И сейчас только и мог, что тупо таращиться на нее, мокрую и несчастную, обуреваемую стыдом (а на них уже смотрели все!) и… ненавистью.