Поворачиваюсь к Ма’ну и вижу его совершенно в ином свете. Сумасшедшим обаятельным придурком, который выжимал максимум из спортивной тачки я его уже видела. И романтичным парнем с охранительными соблазнительными губами — тоже. И психом, который растерзал бы меня на кусочки за малейший признак непослушания. Но сейчас — это просто тень. Громадная черная тень с лихорадочным блеском в глазах, который, как взгляд Супермена, сжигает сидящего напротив Шэ’ара. Если бы псих владел хоть толикой сил героя комиксов, то от Шэ’ара не осталось бы ничего, даже его дорогих платиновых запонок.

Волна злости настолько мощная, что я невольно хочу отодвинуться, и Ма’ну, чувствуя мое желание, змеей хватает меня за запястье. Пальцы до боли вдавливаются в кожу, кажется, отпечатки его злости останутся даже у меня на костях.

— Что это за фарс? — шиплю я одними губами, когда наши взгляды мощно схлестываются.

Он обжигает своей ненавистью, и я не уверена, что вся она направлена только на Шэ’ара. Что вообще происходит?! Неужели все дело в моей невинно шутке? Боги, это же просто нелепо — я не сделала и капли того, что хотела сделать, и он знает, что я в его руках лишь потому, что если хоть пара тех снимков просочится в сеть — мне конец. И от позора меня спасет разве что переселение в марсианскую колонию. Жаль, что их пока не создали.

— Ты мне скажи, — злым шепотом говорит Ма’ну.

Если бы не прицелы камер — мне бы точно не поздоровилось. Но… странное дело. Я столько месяцев сидела в бесцветной пустоте, жила в мире без красок, где единственным настоящим чувством была зависть счастью Наны, что сейчас, в эту самую минуту, я чувствую себя живой. Потому что чем больше этот псих пытается сыграть на моем страхе, тем сильнее мое сопротивление. И от зашкаливающих эмоций подкашиваются ноги.

Смешно, но очень похоже на то, что он заразил меня своим психозом. Другого названия химическим процессам, которые происходят в его больном мозгу, я пока не могу придумать, а все мои познания о психологии ограничились колонками в «глянце», где такие же ничего не смыслящие дурочки, как я, раздавали советы себе подобным.

— Я понятия не имею, что происходит, — говорю я, стараясь не обращать внимания на бессвязное бормотание, которое Сусанна пытается влить Ма’ну в ухо.

— Ты не звонила ему? Не предупредила, что будешь здесь? — не верит лунник.

— Я сидела на соседнем сиденье! — слишком громко говорю я, отчаянно пытаясь удержаться за мысль, что мы все еще в эпицентре внимания и вот-вот создадим скандал размером с торнадо. И скорее всего, станем его же первыми жертвами. — Боги, а как бы я это смогла, ведь ты даже телефон у меня забрал.

— Я его не забрал, — отвечает Ма’ну. Он смягчается, и на смену злости приходит недоумение. — Твоя сумка осталась в гостиной, я ее даже пальцем не тронул.

А ведь правда. Я настолько отвыкла быть отшельницей, что телефон давно перестал быть обязательной частью моей жизни, и я вспоминаю о нем в основном только когда мне звонят.

— Ну хватит, — прерывает нас Шэ’ар и зачем-то встает. Вальяжным жестом поправляет пиджак, манжеты, пробегает пальцами по камням в запонках.