Аврора. Была. Там.

И это, блядь, подтверждает слова Шэ’ара о том, что она в меня выстрелила. И он может прикрывать ее, а не меня. Тогда все становится на свои места. Кроме того, зачем бы ему так ради нее стараться.

У Авроры звонит телефон, и мы разрываем зрительный контакт.

— Ма’ну, уходи оттуда, — она показывает пальцами в осколки купола, которые действительно выглядят угрожающе. — Пожалуйста. Хотя бы пока эту гадость не демонтируют.

Я соглашаюсь и выхожу вслед за ней. Она о чем-то негромко говорит по телефону, но до меня доносятся слова «выставка» и «я не могу так быстро».

— Снова какая-то поездка, которую ты пропустишь из-за меня? — спрашиваю, когда она отключается. Понятно, что я невыездной, поэтому и речи быть не может, чтобы поехать вдвоем.

— Ничего серьезного, — отмахивается она. — Но у меня всего пара дней, чтобы приготовить пристойную картину, которую Алекс сможет презентовать на вернисаже.

— Без тебя?

— Мне все равно. — Аврора перестает хмуриться, упирает руки в бока и спрашивает: — Поможешь мне?

— Я же не умею рисовать, — тушуюсь в ответ, как будто она попросила сделать для нее подделку «Джоконды».

— А тебе и не нужно. Ты будешь позировать.

Со стороны это звучит как сущий пустяк, если бы не два «но»: я не хочу позировать, а Аврора вроде заявила свои права собственницы. Но я даже не успеваю рот открыть, чтобы высказаться против — она меня опережает.

— Мне нужна только твоя спина.

Я видимо слишком активно перевожу дух, потому что Аврора смеется и обнимает меня. Плохие мысли тут же улетучиваются из головы. Сомнения — это хуже, чем не отмоленные грех. Они грызут нас куда сильнее. Что бы там ни говорил Шэ’ар и как бы это не соотносилось с реальностью и моими осколками воспоминаний, я никогда не смогу поверить ему безоговорочно. Да и не хочу.

— Ну… наверное, это можно устроить, — соглашаюсь я, совершенно бессильный против ее поцелуя и улыбки.

— Никто тебя не узнает, — как великая заговорщица шепчет она мне на ухо.

Мы заканчиваем распаковывать вещи, среди которых часть новой мебели — об этом позаботилась Нана, а часть — вещи Авроры из дома ее родителей. И хоть ситуация совсем не подходящая, я постоянно ловлю себя на мысли, что мне хочется испытать кровать на прочность совершенно недвусмысленным способом. И все это читается в моем взгляде, раз Аврора несильно шлепает меня по руке, делая вид, что страшно недовольна ходом моих мыслей.

До самого вечера мы занимаемся домом — это настолько вошло в привычку, что мы даже составили план, какие комнаты в какие дни собираемся приводить в порядок. Но предстоящая выставка и необходимость представить пару картин вносят свои коррективы. Как там говорится? Расскажи о своих планах — насмеши Богов.

Аврора радуется, как ребенок, что у нее есть пара холстов и все необходимые инструменты, чтобы рисовать картину прямо на месте. Она все еще боится выезжать из дома и оставлять меня одного, но и со мной пока тоже нельзя. Чувствую себя драгоценной принцессой, а ее — моим принцем на белом коне.

Аврора долго бродит по дому, выбирая подходящее место, и останавливается на мансарде: здесь большие открытые окна и сейчас, когда стемнело, открывается прекрасный вид на звездное небо.