Однако предположение Дениса о «куске пемзы» не оправдалось. Ход петлёй охватывал основание конуса, разветвляясь на более узкие «червоточины», но всё-таки вывел разведчиков внутрь необычного сооружения, имевшего нечто вроде такого же конусовидного зала, наклонные стены которого поросли колючками и чешуями чистого медово-золотистого цвета. Кончики колючек оранжево светились, будто были накалены до высоких температур, хотя это было иллюзией: вода, наполнявшая зал, при соприкосновении с колючками не кипела.

– Плантация, – проговорила Богушанская, ворочая фонарём.

– Какая плантация? – не понял Вербов.

– Я была в погребах, где выращивают вешенки и шампиньоны, этот зал похож на такой погреб.

– Вряд ли это грибы.

– Просто похоже.

Обошли совершенно пустой зал по периметру, обнаружили в полу отверстие, почти заросшее перепонками и чешуями.

– Рискнём? – остановилась над ним Богушанская.

Вербов глянул на циферблат комплекса датчиков на запястье руки: вспыхнувшие цифры времени показали, что водолазы находятся под водой всего полчаса.

– У нас максимум полтора часа.

– Надо же выяснить, куда нас занесло? Вдруг это и есть центр базы?

– Не похоже. Центр должен иметь охранные системы, а тут пусто, как в гробу.

– Какой-нибудь запасной выход. Сам говорил, что логика старогеев отличается от человеческой. Они уверены, что для охраны базы достаточно «осьминогов».

– Ладно, проверим, куда ведёт этот люк.

Перепонки оказались весьма прочными, поэтому пришлось прибегнуть к помощи ножа. Вербов очистил отверстие в полу помещения, просунул в него голову, жалея, что под рукой нет беспилотника.

Сначала показалось, что он заглянул в глубокий колодец, заполненный жидким мраком. Потом пришла мысль, что они пробили ход в придонный слой океана. Однако глаз коснулись лучики синеватого свечения, располагавшиеся в неимоверной бездне жемчужной россыпью.

– Вот дьявол!

– Что ты увидел?

– Похоже, внизу помещение больше того, где мы с тобой.

– Давай я пойду первой.

Вместо ответа Вербов просунул в отверстие торпеду гидроцикла и пролез сам, включая фонари, нашлемный и скутерный.

Столбы света разогнали мрак.

Помещение действительно оказалось большим, занимая, очевидно, всю нижнюю часть конуса. Но и оно было совершенно пустым, не считая заполнявшей его воды. Пористые стены помещения тоже поросли чешуями. Некоторые из них тянулись листьями деревьев длиной до полуметра. Светились же круглые чешуевидные наросты, похожие на перья, складываясь в необычные гирлянды «лампочек».

Высота помещения достигала трёх десятков метров, диаметр самой широкой части – полусотни метров. Понять его предназначение было трудно, если учесть, кто его строил.

– Резонатор, – проговорила Богушанская со смешком.

– Как? – заторможенно переспросил Вербов.

– Вся эта конструкция напоминает волновой резонатор, а весь конус – антенну. Я хоть и не радиоинженер по образованию, если ты помнишь, но кое-что читала и мыслю стандартно.

– Мыслишь ты раскованно, мне бы никогда не пришла в голову идея резонатора. Хотя я не уверен, что речь идёт о радиоволновом резонаторе.