Много-много позже Юля призналась, что хомяка она просто украла: подстерегла, когда он остался на лужайке один, без присмотра, быстро схватила и побежала домой. А наврала, потому что понимала: если я узнаю правду, мы вместе с ней и хомяком пойдем обратно на лужайку, хомяка вернем владельцам и Юле придется извиняться за свой безобразный поступок. Такой случай в нашей практике уже был. В четыре года Юля утащила у девочки во дворе игрушку и зарыла в песок, чтобы хозяйка ее не нашла. А потом, когда дети разошлись по домам, выкопала игрушку и принесла домой. Увидев незнакомую вещь, я расспросила дочь «с пристрастием», узнала правду – и тогда мы с Юлей пошли к девочке домой, отдали игрушку, и Юля, умирая от стыда и страха, извинилась перед девочкой и ее мамой. Ей было очень неприятно, и она это запомнила. Вот почему рассказ о хомяке звучал так правдиво. Актерские способности в ней явно начали проявляться!

Хомяк был крупный, мы соорудили ему дом из картонной коробки и поставили на кухне. Утром обнаружили, что коробка лежит на боку, а хомяк исчез. Обыскали каждый закуток, но его нигде не было. Тайна исчезновения украденного хомяка осталась для меня неразгаданной по сей день.

Но вначале был замечательный период, когда практически из эмбриона вылуплялся человечек. Наблюдать за этим – абсолютное счастье для мамы. Дитя следит глазами за игрушкой, потом слышит звуки и поворачивает головку в сторону звука; потом начинает отличать тебя от других и встречает своей беззубой улыбкой, потом лепечет слова, понятные только тебе. И это все наполняет невероятным счастьем и гордостью: это же ты взрастила в себе и произвела на свет такое чудо! И еще ты уверена, что «объективно», в сравнении с другими детьми, твое чудо и лучше во всех отношениях, и краше, и умнее. И это тоже окрыляет.

Осознание, что ты мама и теперь ответственна за все, что происходит с твоим ребенком, постепенно приходит к тебе и остается с тобой на веки вечные.

Юля росла любознательной и о том, что ее заинтересовывало, начала спрашивать, когда еще не умела внятно говорить. Преодолевая трудности произношения, она повторяла вопрос, а получив ответ, задумывалась. И меня поражало такое страстное желание докопаться до истины в столь крохотном существе.

Материнская память благодарно хранит и забавные случаи, и смешные выражения, и любопытные истории.

Однажды, еще в общежитии, двухлетняя Юля играла в прятки с дочкой моей подруги, той самой, что не могла себе позволить покупку фирменных джинсов. Дочке подруги уже исполнилось лет десять, и она, конечно, поддавалась маленькому ребенку: Юля, закрыв лицо ладонями, была уверена, что раз она никого не видит, значит и ее не видит никто. Эта увлекательная игра с беготней и заливистым смехом продолжалась уже минут пятнадцать и обеим не надоедала. Мы с подругой пили чай на кухне, и вот из коридора на полном ходу выбегает мое дитя и, уткнувшись своей мордашкой мне в колени, застывает – спряталась. Дочка подруги ее ищет, нарочито громко спрашивая: где же наша Юленька? И вдруг я слышу легкое похрапывание и с удивлением обнаруживаю, что мое дитя спит стоя, причем – богатырским сном! Я никак не могла понять, как это возможно – заснуть на бегу, в одно мгновение, да еще и так крепко! Обнаружив, что Юля спит, мы все разом громко рассмеялись, но дочка и от нашего смеха не проснулась.