Латифи оставался неподвижен. Ни малейшего намека на то, что он может переменить решение.

— Хорошо, если все действительно так. Только в отношении тебя это ничего не меняет. Ты убийца и должен быть арестован.

Хоффман развернул монитор в сторону Латифи, положил на стол бумажку.

— Успокойся, Латифи. Сделаешь, как я говорю, — убедишься, что все правда. Это моя благодарность тебе. А потом мы сядем в твою полицейскую машину и поедем к озеру. Там, возле дома на берегу, есть мост, а возле него причал с моторной лодкой. Ты возьмешь с собой пистолет, я буду как есть, без оружия. А потом решишь, стоит ли меня арестовывать.

Эверт Гренс уже не помнил, сколько простоял на балконе. Во всяком случае, ноги затекли сильней, чем обычно. А когда вернулся, Свен успел впустить в квартиру команды обеих патрульных машин. Марианна наставляла криминалистов. Амелия все так же беседовала на диване с Зофией и детьми. Гренс подошел, прислушался. Так приятно наблюдать за коллегами, у которых все в по- рядке.

— Эверт!

Это Расмус заметил приближение комиссара и хлопнул ладошкой по дивану:

— Садись.

— Похоже, у вас тут и без меня тесно.

— Для тебя всегда найдется место. Я подвинусь к Хюго, а Хюго подвинется к маме, а мама… просто сядь, и все. Сюда.

Трудно проигнорировать приглашение восьмилетнего мальчика, да еще такое уверенное. Комиссар опустился между сыновьями Хоффмана — выбор не только самый естественный, но и удобный.

— Когда-то ты спас нас, Эверт.

Уверенный голос нашел подтверждение в не менее уверенном взгляде.

— А теперь это сделала Амелия.

Некоторое время они сидели молча. Наверное, потому, что все, как и Гренс, обдумывали слова Расмуса. Что вообще происходит, когда один человек спасает другого? Как это меняет людей и их отношения?

Наконец комиссар прокашлялся и повернулся к Зофии:

— Я тут подумал немного… Вам больше нельзя здесь жить. Эта квартира — место преступления. Как и ваш прежний дом.

А потом повернулся к Хюго и Расмусу:

— В общем… если вы хотите, конечно… могу предложить вам поселиться у меня в квартире. Поживете там, пока все не образуется.

— У тебя, Эверт?

Теперь инициативу в разговоре перехватил Хюго. Ему, как старшему брату, это подходило больше.

— А тебе ко мне не хочется?

— Ну… было бы здорово, вот только… хватит ли нам всем места?

Гренс улыбнулся еще шире:

— Да, Хюго. Места хватит всем, это я обещаю.

Довольные, Зофия и мальчики отправились паковать вещи, которые могли им понадобиться на новом месте. Гренс и Амелия остались одни. Первое время оба чувствовали себя неловко, ведь они совсем не знали друг друга. Но просто подняться и уйти тем более было невозможно. Гренс, как старший, первым нарушил тягостное молчание:

— Я… еще раз хочу поблагодарить тебя, Амелия, за то, что ты сделала. Из тебя выйдет просто фантастический полицейский.

Смущенная, девушка опустила глаза:

— Спасибо.

И снова эта неловкая тишина. Чего Гренс действительно не умел делать, так это поддерживать светскую беседу.

— Ты что-то говорила об интуиции…

— Да.

— Якобы действовала по велению шестого чувства?

— Да, так мне кажется.