— Она не сомневалась ни секунды.

— Кто?

— Девушка из полиции, которая нас спасла. Она напомнила мне Пита. На моей памяти он один расстреливал людей с такой решительностью, с таким самообладанием.

Зофия Хоффман была умной и понимающей женщиной, поэтому молчание в компании с ней давалось без всякого напряжения, даже при таких вынужденных обстоятельствах. Потому что если Пит стал первым гостем-мужчиной в квартире Гренса за долгие годы, то последней женщиной, которая сидела за этим столом до Зофии, была Анни. С Лаурой — единственным увлечением комиссара за последние тридцать лет — они встречались у нее дома. Скоро, совсем скоро комиссар снова наберется решимости и начнет с кем-нибудь встречаться. С его-то опытом не так-то просто кому-нибудь довериться.

— Мне так нравится гостить у тебя, Эверт. Спасибо — от меня, Пита и детей. Но сейчас, наверное, пора спать.

— Я положил простыни и полотенца на кровати в комнате для гостей.

— Наконец-то… уснуть — и ни о чем не думать.

— Завтра утром я отправлюсь в Крунуберг, но вы можете спать, сколько хотите. Охрану, — на лестнице и снаружи, на Свеавеген, — я обеспечу.

Зофия обняла его, и это выглядело как самая естественная вещь на свете. Гренс налил себе стакан ледяной воды и вышел на балкон с видом на летний Стокгольм. Все равно не уснуть, когда в голове мечется столько неуспокоенных мыслей. Сколько ночей простоял он так, опершись на перила, вслушиваясь в свист ветра над крышами?

Но покой не приходил, и мысли жужжали, как пчелы. Как ни пытался комиссар приобщиться к ночному покою.

Шестое чувство — так она это объяснила. Но одной интуиции здесь недостаточно, это Гренс готов повторить еще и еще раз. Именно это и не давало ему уснуть. Молодые полицейские так себя не ведут, даже те, которые стреляют лучше других и могут продемонстрировать исключительное самообладание.

Что-то было не так с этой Амелией Шмидт.

На часах было почти два ночи, но это не имело никакого значения. Гренс отыскал мобильник и выбрал номер, по которому в последний раз звонил в самом начале расследования. Неофициальный агент из налогового ведомства, в свою очередь, не раз прибегавший к услугам Гренса. Судя по голосу, звонок вырвал его из глубокого сна.

— Да… алло!

— Это я, и мне нужна твоя помощь.

— Не сейчас.

— Именно сейчас.

— Я даю отбой.

— Если ты это сделаешь, можешь мне больше не звонить. Ты знаешь, что в следующий раз тебе может потребоваться моя помощь.

И мужчина, которого Гренс никогда не называл по имени, — таково было их негласное соглашение, — согласился выслушать комиссара. Только попросил немного подождать, после чего в трубке стало слышно, как он поднялся с кровати и тяжело прошелся по комнате.

— Так в чем дело?

Мужчина выдвинул стул и, судя по звукам, включил компьютер.

— Нужно, чтобы ты проверил одно имя.

— Да?

— Амелия Шмидт. «Ш» через «SCH», на конце «DT».

Пальцы забегали по клавиатуре, которая застучала, как старая печатная машинка. Спустя несколько секунд голос вернулся в трубку:

— Всего одно совпадение — на всю страну. Стокгольм. Двадцатать два года.

— Это она.