Когда вошел Билли и встал в дверях, он лежал на своей койке, глядя вверх, на неструганые доски потолка. Билли был слегка под мухой. Шляпа заломлена на затылок.
— Что скажешь, ковбой? — произнес он вместо приветствия.
— А, это ты, Билли.
— Как дела?
— Дела нормально. А вы-то все куда подевались?
— Ездили на танцы в Месилью[{26}.
— Неужто прямо все-все?
— Все, кроме тебя.
Билли сел на пороге, упершись сапогом в дверной косяк; снял шляпу, надел ее себе на колено и откинул голову. Джон-Грейди лежит смотрит.
— Ну, потанцевал?
— Да прямо всю задницу оттряс.
— А я и не знал, что ты у нас такой заядлый танцор.
— Да вовсе нет.
— Представляю, как ты там расстарался.
— А это вообще надо было видеть. Кстати, Орен мне сказал, что тот конек, о котором ты так печешься, — ну, тот, с головой как у белки, — будто бы уже ест у тебя с руки.
— Ну, это он малость преувеличивает.
— И что ты им такое говоришь?
— Кому?
— Лошадям.
— Не знаю. Правду.
— Это у тебя, видать, секрет фирмы.
— Да нет.
— А как можно лошади говорить неправду?
Обернувшись, он устремил взгляд на Джона-Грейди.
— Не знаю, — сказал парень. — Это смотря в каком смысле: как их ловчее обмануть или как в принципе заставить себя соврать?
— Как обмануть.
— Вот уж не знаю. Тут уж как у тебя к этому душа лежит.
— Думаешь, лошадь поймет, что у тебя на душе?
— А как же. А ты не поймешь?
Билли не ответил. Но, помолчав, все же сказал:
— Пожалуй. Я пойму.
— Да я вообще не очень-то врать умею.
— У тебя просто практики насчет этого было маловато.
В денниках вдоль всего конюшенного прохода фыркали и топтались лошади.
— Ну как, ладится у тебя с той девчонкой, к которой ты ходишь?
Все так же лежа, Джон-Грейди скрестил ноги, положив один сапог поверх другого.
— Ага, — сказал он. — Вроде как к тому идет.
— Джей Си говорит, у вас все уже на мази.
— Ему-то откуда знать?
— Он говорит, у тебя налицо все симптомы.
— Налицо?
— Угу.
— Это какие же?
— Он не сказал. А ты не хочешь ее сюда пригласить, чтобы мы все на нее посмотрели?
— А что, приглашу.
— Давай.
Билли снял шляпу с колена, водрузил ее на голову и встал.
— Билли?
— Чего?
— Я потом расскажу тебе. Со мной какая-то ерунда приключилась. Сейчас я просто немного уставши.
— Ну, в этом я ни минуты не сомневался, ковбой. Ладно, увидимся утром.
На следующей неделе он отправился туда же, но денег у него в кармане хватало только на выпивку в баре. Все время смотрел на нее в зеркале. Она сидела одна на темной бархатной кушетке, выпрямившись, с руками, сложенными на коленях, в позе светской девушки. Он медленно цедил виски. Когда он снова заглянул в зеркало, ему показалось, что и она на него смотрит. Допив виски, он расплатился и повернулся уходить. Впрямую на нее смотреть он не хотел, но не удержался. Он даже представить себе не мог, что у нее тут за жизнь.