Две дюжины кружев. Бумага. Пара обуви. Бархат. Меч и нож. Он отдал 20 Паоло, и его состояние сократилось до 6…
Он хорошо относился к своему помощнику, поскольку оставил ему дом и фруктовый сад в своем завещании.
Квир-мгновения – однажды я написал такую серию ренессансных комедий. Короткометражек. «Незаконченный шедевр Понтормо», «Раб Микеланджело» и «Улыбка на лице Моны Лизы».
Флорентийский банкир заказал портрет своей жены – она была ужасной балаболкой. Леонардо закончил портрет, но не нарисовал ее вечно сплетничающий рот. Даже ему это оказалось не под силу, а она не прекращала болтать. Он боялся ее последнего визита и был приятно удивлен, когда вместо нее пришел симпатичный мальчик и сказал, что его хозяйка сильно простужена. Он усадил мальчика и нарисовал его улыбку на портрете, а когда закончил, поцеловал его.
Бедная «Мона Лиза» поблекла, время высушило цвета. И все же именно она из всех картин на свете достигла невозможного. Вы можете видеть ее с закрытыми глазами. Вазари так описывает картину:
Глаза наполнены блеском и влагой, как у живых людей. Вокруг них чуть-чуть красноты. Ресницы нельзя описать иначе, как только с огромной нежностью. Нежный розовый нос кажется настоящим. Красный тон приоткрытого рта гармонично совпадает с цветом лица, кажется, что это не краска, а живая плоть.
В 1976 году, по пути на Каннский кинофестиваль, где я представлял свой фильм «Юбилей» с Джордан, Принцессой Панка и продавщицей в «Сексе», мы потратили утро на посещение Лувра. Джордан была духом эпохи. Фотографы охотились за ней; она была на обложке «Вог». Ее колючий ореол из светлых волос – словно корона из осколков битого стекла. Ее новый макияж, белое лицо и один красный глаз с черной мондриановской линией имел всемирную славу. В тот день на ней был надет вязаный топ из мохера со словом ВЕНЕРА, кричаще напечатанным через всю грудь. Она носила самые что ни на есть короткие обтягивающие мини-юбки, кислотно-зеленые колготки и туфли на очень высоких шпильках – и выглядела как молодая Виктория.
Мы прошли мимо пораженных контролеров и проследовали вниз к Венере Милосской, где я стал снимать фильм о толпах автобусных экскурсантов, желающих с ней сфотографироваться…
КАЖДАЯ ЖЕНЩИНА ДЛЯ СЕБЯ И ВСЕ ДЛЯ ИСКУССТВА!
Вскоре мои съемки прервал бдительный охранник, который устремился к нам и положил руку на объектив. Мы сбежали и отправились на поиски «Моны Лизы» в Большом зале. Туристы на пути нашего следования показывали на нас пальцем и перешептывались, делая тайком фотографии, а затем случилось невообразимое – туристы в этой огромной галерее забыли обо всем, и жизнь стала важнее искусства. Группа японцев повернулась спиной к «Моне Лизе» и нацелила свои камеры на Джордан. Охрана увидела это через систему скрытого наблюдения, и внезапно стены галереи расступились, и мы были арестованы, нас затолкнули в потайной лифт, который со свистом спустил нас в подвал, откуда рассерженный смотритель изгнал нас из галереи за «нарушение эстетической обстановки» – но я возразил, что это самая знаменитая леди во всем мире, даже более знаменитая, чем «Мона Лиза». Они пожали плечами и сопроводили нас к выходу.