– Ты вообще хоть немного соображаешь, что делаешь? – сказала она.
– Вот решил немного разгрести наш ящик со льдом… э-э-э… холодильник.
– Ты выбрасываешь совершенно нормальные продукты!
– А по-моему, – он понюхал пучок зеленого лука и тут же бросил его в мешок, – по-моему, эти продукты очень далеки от совершенства. Это просто… – Он запнулся.
– Ну, ну, говори! Что? – Она стояла, не шелохнувшись.
Он заглянул в мусорный мешок и некоторое время молча изучал его содержимое.
– Объедки… – сказал он, пожимая плечами.
И захлопнул дверцу холодильника, как будто закрыл светящееся окно.
– Просто объедки.
На дорожку…
Секретарша просунула голову в дверь и, обращаясь к возведенной на моем столе баррикаде из книг и писем, спросила:
– Вы у себя?
– Вы прекрасно знаете, что да и у меня куча работы, – отозвался я. – Что у вас там?
– Да тут какой-то маньяк – хочет, чтобы мы его издали, и утверждает, что написал – или напишет – самый длинный роман в мире.
– А я думал, Томас Вульф уже умер[57], – сказал я.
– Этот тип притащил четыре хозяйственные сумки, набитые какой-то… щепой для растопки, – сказала Эльза, – и на каждой деревяшке написано какое-нибудь слово. А потом из них получается «Ночь была темная, грозовая»[58]. Или «Кругом валялись трупы»…
Это было настолько неожиданно, что я даже вылез из своей бумажной крепости и подошел к двери, чтобы взглянуть на маньяка лично. Действительно, сидит в приемной. Рядом – сумки с деревяшками. И на них точно что-то написано.
– Пусть войдет, – услышал я собственный голос.
– Но не собираетесь же вы…
– Собираюсь, – окончательно проснувшись, сказал я, – или вы не слышали ничего о нарративных крючках?[59]
– Каких-каких крючках?
– Тех самых, на которые ловится читатель и с которых должен начинаться каждый роман. Идите, идите… Эльза.
Эльза пошла.
И через несколько секунд завела в мой кабинет… карлика. Ну да, это был сущий карлик – метра полтора ростом, что, впрочем, ничуть не мешало ему с легкостью перетаскивать огромные сумки, полные слов. Сначала он принес две, потом сбегал еще за двумя. И наконец смиренно сел посреди своего богатства, в то время как Эльза, драматически закатывая глаза, закрыла за собой дверь.
– Итак, мистер?..
– Дж. Ф. Бреддок! Автор и создатель так называемого бреда Бреддока. И это сногсшибательное произведение у меня с собой…
Он выразительно пнул сумки.
– Не скрою, мистер… Бред, вы меня заинтриговали, – сказал я.
Пропустив мою «случайную» оговорку мимо ушей, он с нежностью посмотрел на свое творение.
– Спасибо, тронут. Обычно редакторы либо придумывают отговорки, либо в открытую меня избегают. И вообще, сэр, я здесь не случайно… – Он сделал паузу, во время которой смерил меня взглядом с головы до ног. – Мы с вами одного возраста, а значит, вы должны помнить тридцатые – славные времена, когда туристы путешествовали на машинах через всю Америку…
Он снова сделал паузу, чтобы дать мне время покопаться в памяти. Я покопался и коротко кивнул.
– Вот здесь… – Он снова указал ногой на сумки, полные слов, – находится одна очень старая идея, которую самое время возродить. Пожалуйста, вспомните нескончаемую трассу номер шестьдесят шесть, по которой вы с родителями ездили на запад. Чем вы занимались в дороге, чтобы не умереть со скуки, а заодно довести родителей до белого каления?