Мальфа дремала в лучах полуденного солнца, когда «ситроен» медленно скользил по главной улице. Собаки спали в тени. Море походило на зеркало.

– Автомобильная промышленность Италии катится в пропасть, – сказал Калоджеро. – Забастовки стали национальным видом спорта. Коммунисты погубят страну.

Винченцо не мог взять в толк, чего от него хотят.

Когда они выехали из деревни, Калоджеро перешел к делу:

– Вы молоды и растрачиваете свое время, как будто у вас его неисчерпаемый запас. Все эти гуру рассказывают сказочки про реинкарнацию, якобы после смерти мы перевоплотимся и заживем заново. Но жизнь – это не сказки. Конец, он всегда конец, и все мы предстанем перед Создателем, который призовет нас к ответу.

– С гуру покончено, Кармела хочет…

– Слушай меня! – рявкнул Калоджеро. – Два месяца назад у меня обнаружили рак легких. Кармела ничего не знает, но мне осталось недолго.

Винченцо потрясенно выговорил:

– Это ужасно. Неужели нельзя…

– В этом нет ничего ужасного. Смерть – дар. Она учит нас жить правильно и отличать важное от неважного.

Винченцо не знал, что ответить. Меньше всего он ожидал такого поворота дела.

– Вот говорят, смысл жизни в любви, – продолжал Калоджеро. – Но чувства приходят и уходят. Это для вас, молодых, они все, а с возрастом понимаешь, что остаются после нас только две вещи – земля и семья.

Калоджеро припарковал «ситроен» у виноградников, полого сбегавших к скалам у моря. Лозы выглядели чахлыми. Калоджеро двинулся меж шпалер, осматривая растения. Винченцо, все еще под впечатлением от услышанного, брел следом.

– Нужно скрестить их с выносливыми американскими сортами. Это сработает. Вошь сидит у самого корня. Подрезаешь здесь вот так… и прививаешь лозу к здоровому корню. Конечно, потребуется время, но они срастутся. Вот погляди…

Винченцо приблизился к Калоджеро. Он не мог отделаться от мысли, что разговаривает с человеком, который скоро умрет. Но Калоджеро меньше всего внушал жалость. Смерть его не заботила, в отличие от винограда.

– Землю унаследует Кармела, но все это не стоит и ломаной лиры без должного ухода. Однако если приложить руки, то дела опять пойдут в гору и наша «Мальвазия» снова заявит о себе. Тут нужен молодой мужчина с головой и умением видеть будущее, и немецкая дисциплина здесь, конечно, совсем не лишнее.

Винченцо сглотнул.

– Дон Калоджеро, я…

– Юг неповоротлив, консервативен… Ему нужны такие, как ты. Умные, повидавшие мир, не боящиеся нового. Только таким под силу вдохнуть жизнь в эту сонную землю.

– Но… я не могу.

Винченцо боялся. Большие цели его пугали, ответственность страшила.

Калоджеро повернулся и посмотрел ему в глаза:

– Никто так не любил эту землю, как твой дед. Его кровь течет в тебе. Пора вернуться домой, Винченцо.

– Вы оказываете мне большую честь своим доверием, дон Калоджеро, но я…

– Джованни будет продавать вино в Германии. С торговлей у него хорошо получается, сам знаешь. Он чувствует вкусы и знает немецкого потребителя. У них деньги, у нас вкус.

Винченцо молчал. Мог ли он спорить с человеком, стоящим на пороге смерти?

– На одной мечте далеко не уедешь, Винченцо. Люди уважают тебя за то, чем ты обладаешь. Твой дед был лучшим земледельцем, но поля, на которых он работал, принадлежали не ему. Поэтому их хозяева делали с ним что хотели.