Горьковатый запах навеял воспоминания.

Так пахло в аптеке Бертрана.

Глаза защипало от нахлынувших слез…

— Миледи? — Тихий шепот заставил Дею поднять голову. Перед ней стояла, нервно теребя фартук, Катарина. — Я пришла, как вы приказали…

— Хорошо. Найди платье, в котором я приходила прощаться с Бертраном перед бегством в Шенвейс. То, из миткаля.

Горничная побледнела.

— Миледи… зачем оно вам?

По губам ворожеи скользнула кривая усмешка:

— Надену на свадьбу.

— Но… милорду это вряд ли понравится… — пролепетала Катарина. — И люди… И что подумают люди?

— Меньше всего меня беспокоит, что подумают люди. Выполняй!

— Нервничаешь?

— Да, Ваше Величество.

Император хмыкнул, а Йеванн сильнее сжал коробочку с венчальными кольцами.

— Ничего, недолго осталось, — Венарий похлопал его по плечу. — Все скоро закончится.

Император был в хорошем расположении духа, разве что не насвистывал. Еще бы, все идет строго по плану. Он не настаивал на пышном празднестве, достаточно, что брак свершится по законам мирским и божественным, а потому на скамьях для гостей сидели лишь несколько тайхов из личной охраны. Они засвидетельствуют акт венчания и проводят молодых.

А вот Йеванн в который раз обливался холодным потом и пожирал глазами парадную дверь.

Не каждый день в главном храме Иллурии верховный жрец проводит брачный обряд. Не на каждом обряде император становится шафером. И ни разу еще не бывало, чтобы темный маг и светлая ворожея стали супругами перед лицом Праматери.

Но приказы императора не обсуждают. С ним не дискутируют, ему подчиняются.

Йеванн и подчинялся. Слепо, как положено верному псу.

Вчера он поддался эмоциям, надел Дее на шею брачное ожерелье, когда-то давно купленное в ломбарде. Он наткнулся на украшение совершенно случайно. Владелец утверждал, что ожерелье из самого Альдарика, что ему больше тысячи лет, но даже он, похоже, не знал его настоящей ценности.

Тогда дознавателя привлекли алмазы. Достаточно грубые, почти не ограненные, но крупные. Они таили в себе загадочную силу, что притягивала взгляд и бередила странные чувства.

Два долгих года ожерелье хранилось в шкатулке с другими драгоценностями, и он почти позабыл о нем. Но вчера…

Вчера почему-то вспомнил.

Стоило Дее скинуть платье и шагнуть вперед, не склоняя головы, не смущаясь, не опуская очей, с вызовом, что сквозил в ее взгляде — и его охватило желание увидеть ее обнаженной, в одном ожерелье. Только присутствие портного не позволило сорвать с девушки остатки одежды. Но ночью он насладился ее телом сполна. И блеском алмазов на обнаженной груди.

Они идеально подходили друг другу — его непокорная ворожея и варварское украшение.

И все же, его не оставляло ощущение неправильности. Ощущение, что он упустил что-то важное…

Из полумрака между колоннами шагнул слуга:

— Ваше Величество, прибыл экипаж с невестой.

— Замечательно. Пусть заходят, а ты позови жреца.

Йеванн до боли сжал зубы.

Невеста.

Утром он сбежал самым позорным образом. Понял, что не сможет посмотреть ей в глаза, потому что не сможет сделать вид, будто между ними ничего не было. Будто это не она стонала и извивалась под ним, выкрикивая его имя, прося еще и еще.