— Слышишь? — Анфиса снова вцепилась в Катю. — Ты слышишь — хлопнула… Дверь машины хлопнула.

Спотыкаясь в траве, стараясь держаться за кустами, они достигли дома, обогнули его. Перед глазами Кати был высокий, поросший мхом кирпичный фундамент и покрытая облезлой зеленой краской вагонка. Машина Авроры теперь была подогнана к самому крыльцу. Двери были закрыты, зато был открыт багажник. Снова послышался какой-то шум. Катя напряглась — шум доносился вроде из дома, затем входная дверь со скрипом отворилась и Катя увидела Потехину. Та пятилась задом, низко нагнувшись, — явно с усилием что-то тащила по полу из дома по ступенькам, наружу, вон…

Катя замерла: Потехина грубо, точно мешок с картошкой, волокла за руки безжизненное тело женщины, увидела разметавшиеся окровавленные светлые волосы, запрокинутую голову, задравшуюся розовую майку. Потехина с усилием приподняла свою ношу, пытаясь прислонить тело к машине, но не смогла. Аврора соскользнула вниз на землю. Потехина, потеряв равновесие, еле-еле сама устояла на ногах.

— Ты что делаешь?

Это закричала Анфиса. Не помня себя, она выскочила из кустов — маленькая, круглая, похожая на гневный испуганный мячик. От неожиданности Потехина вздрогнула, обернулась и… Она стремительно нагнулась к багажнику, и в следующий миг в ее руках появился тяжелый: автомобильный ключ. Она оттолкнула тело Авроры ногой и шагнула к Анфисе. Молча, с отчаянной последней решимостью.

— Брось железку, — крикнула Катя, выходя на видное место, — брось, иначе стреляю! Я из милиции. Вы арестованы. Отойдите от машины, дальше, еще дальше… Руки за голову. Повернитесь!

Она старалась произносить это громко и повелительно, но удавалось ли ей это — бог весть. Потехина медленно отступила, она смотрела на них с Анфисой. Катя и это вспоминать не любила. С ненавистью сталкиваться — этого и врагу не пожелаешь. А там, во дворе дачи покойного Марка Наумовича Сичкина, Потехина ненавидела их и — Катя прочла это в ее исполненном мрачной решимости и отчаяния взгляде — желала им смерти. Так они и стояли, замерев, сторожа каждое движение друг друга. И было очень тихо.

За забором с визгом затормозила машина. Катя не видела, но знала — это Колосов. Быстро же он сумел добраться. Вот у него-то уж точно есть пистолет в кобуре. Он профи — сильный, неустрашимый, собаку съевший на поимке разных особо опасных. Он справится и с этой обезумевшей женщиной, которую они с Анфисой смогли только остановить, но не взять с поличным на месте преступления.

Колосов плечом высаживал запертую калитку, Катя кивнула, и Анфиса со всех ног помчалась открывать ему задвижку. И в эту минуту… Потехину они все же недооценили. Она бросилась к машине. Села за руль. Мотор взревел, как раненый зверь. «Тойота» газанула с места, послышался грохот обрушившихся досок и треск разбитого стекла — машина снесла ворота старой дачи, проехала, виляя, еще метров тридцать и ткнулась разбитым капотом в кювет: Когда Колосов и Катя подбежали, Потехина, морщась от боли, пыталась выбраться из салона, заваленного разбитыми досками, щепкой, гнилой трухой и битыми стеклами. Руки и лицо ее были окровавлены. Побег не удался.