– Шен вообще мало разбирается в таких вопросах. Но смолка же вроде вина, только ее не пьют, а жуют.

Змей посмотрел на Джин Фу, дождался его кивка и вышел из фургона. Торговец же оперся о единственную сохранившуюся подушку, взял любимую кружку, кинул в нее щепотку травяной смеси, налил воды, затем дождался, пока отвар закипит, и принялся пить его маленькими глоточками. Байсо долго не мог понять, почему вода закипает прямо в кружке, а потом понял, что секрет объясняется просто – внутри толстого дна кружки находится плоский огненный камень, который при подаче небольшой порции Ки нагревает содержимое.

Торговец не торопился, спокойно вдыхал насыщенный травяной аромат и, казалось, не обращал внимания на мальчика, сидевшего перед ним. Наконец, кружка опустела, Джин Фу оставил ее в сторону со вздохом разочарования и лишь после этого сказал:

– Я не буду спрашивать, откуда ребенок из якобы богатой семьи знает про смолку. Мне лишь любопытно, как ты понял, что тот человек использует именно ее.

– Я точно не знал, просто предположил. Шрам стал вести себя странно после того, как Добряк наказал его за Шена, а если бы он пил, то Добряк бы точно заметил это. В лесу проще всего найти смолку. И от него пахло хвоей.

– А ты знал, что долгое употребление смолки вызывает параноидальные мысли?

– Пара… что?

– Ощущение, что все против тебя, что замышляют что-то плохое, что вокруг одни предатели. Так как у Шрама в караване был лишь один друг – твой брат, то и паранойя оказалась направленной против него. Молчание могло дорого обойтись тебе.

– Но Шрам же пару дней назад всего начал ее жевать! В городе он только… – тут Байсо осекся.

– Ты что-то знаешь?

– Шен говорил, что Шрам вроде как пил, потому что его невеста решила выйти замуж за другого.

– Пил он или жевал смолку? Бросила его та женщина на самом деле или это его выдумки? И если бросила, то до смолки или после нее? – сразу понял торговец мысль Байсо. – А почему вмешался тот воин с посохом?

– Не знаю. Я с ним никогда не разговаривал.

– Я бы удивился, если бы ты сказал обратное, – усмехнулся Джин Фу. – Он же из секты Чистых, а они славятся молчаливостью. Впрочем, поэтому он, скорее всего, и вмешался.

Байсо не стал задавать вопросов, лишь мысленно отметил, что ему нужно побольше разузнать об этой секте, да и любых других сектах тоже. Чем дольше мальчик находился рядом с торговцем, тем сильнее он осознавал свое невежество, причем не только в науках или магии, но и в общих знаниях. Глупее него были лишь Шен и эта девчонка. Сюэ родом из крошечной деревни, веками находившейся в изоляции, и ей простительно многого не знать. Байсо пока не разобрался, что именно толкнуло девочку на столь резкий шаг, как предательство своей семьи. Либо это беспредельный страх смерти и отчаяние, либо беспредельная глупость и надежда на то, что во внешнем мире все будет так же, как и в их ручном мирке.

Шен увлекался только магией, своими печатями и боевым искусством, скорее всего, он не заметил даже того, что среди охранников есть разделение на два лагеря, и между ними постоянно происходят трения, усугубившиеся после ухода Добряка, а также того, что сам он умудряется оставаться вне этих дрязг, как, впрочем, и Швабра.