– Выстрел торпедой номер один!

Раздался негромкий свист со стороны носа подводной лодки, и Хаасис начал считать секунды, оставшиеся до того, как торпеда достигнет цели. Корабль либерийского порта приписки содрогнулся, и над его центральной частью в воздух начал подниматься небольшой столб черного дыма. Хаасис с облегчением заметил, что на воду спущены две спасательные шлюпки, на которые успели сесть все члены команды. Взрыв раздробил киль корабля, и тяжелогруженый рудовоз развалился на две части, которые уже через десять минут полностью затонули.

– Хороший выстрел, господа, – подвел итоги Хаасис. – Сегодня вечером, во время обеда, мы покажем запись.

Он повернулся к стоявшему рядом с ним офицеру.

– Паркер, предупредите «Орегон» о корабле, терпящем бедствие. Они сумеют взять на борт всех, кому удалось спастись.

– Есть, сэр, – ответил офицер.

Вскоре он вернулся и вновь подошел к капитану.

– Мы отправили сообщение и получили подтверждение. «Орегон» идет на помощь!

– Очень хорошо.

– Сэр, могу я спросить? Я помню, что видел «Орегон», когда мы несколько месяцев были в Осаке. Это старое обветшавшее судно. Почему так вышло, что рядом не оказалось других кораблей?

Хаасис покачал головой.

– У меня нет ответов на все вопросы, сынок. Я лишь выполняю приказы и стараюсь делать это как можно лучше!

– Понятно, сэр.

Однако приказ потопить гражданское судно произвел тяжелое впечатление на Хаасиса. Капитан не получил никаких объяснений от командования, от него требовался лишь результат. До конца похода «Эшвилла» атака на корабль давила на его сознание, заставляя по ночам ворочаться на койке. И только через месяц, когда «Эшвилл» вернулся на базу подводных лодок в Пойнт-Лома, ему рассказали правду о его миссии. «Алгонкин» перевозил в Северную Корею груз уранового оксида, которого хватило бы, чтобы снарядить дюжину ядерных боеголовок. После того как Хаасис узнал правду – и получил благодарность за эффективные действия экипажа, – опытный капитан снова стал спокойно спать по ночам.

– Складывается впечатление, что кто-то охраняет гнездо, – сказал Ганн.

Он передал бинокль Питту-старшему, стоявшему рядом с ним на мостике «Саргассова моря». Корабль НУПИ находился в дюжине миль от восточной оконечности Кубы. Погода была хорошей, море – спокойным.

Дирк навел бинокль на современное исследовательское судно, стоявшее на якоре в полумиле впереди.

– Нам известно, что Диас, укравший документы у Перл-муттера, послал своего инженера, специалиста по горнодобывающим работам, на поиски «Сан-Антонио», – сказал Питт. – Вероятно, это он.

– Он последний, с кем нам нужно разобраться, – усмехнулся Руди. – Я слышал, что у кубинца, ограбившего Перлмуттера, дела обстоят не лучшим образом. Он въехал в страну противозаконно – и ФБР вело за ним наблюдение, подозревая в промышленном шпионаже. Они арестовали подонка вскоре после ограбления Перлмуттера, и он надолго отправился в тюрьму.

Джордино подошел к ним, когда корабль НУПИ вплотную приблизился к незнакомому судну.

– Быть может, нам следует сказать парням спасибо за то, что они помогли нам отыскать место катастрофы. Мы сэкономили пару дней.