Истребитель был «оценен» отрицательно. Его назначения не поняли. Над ними посмеивались, дескать, не в свои сани не садись. То ли дело «вуазены» и «девуатины». Борис Кербер не выдержал и вызвал на «воздушную дуэль» Марселя Доре и Шарля Нюнжессера. Да, их бипланы быстрее разворачивались, но по скорости крена КБ-5 им не уступал. Зато превосходил в скорости и в динамике. Его стремительные атаки сверху-вниз и снизу-вверх, уход от противника с набором высоты, то есть совершенно другая тактика боя, поставили в полный тупик легендарных французов. Раз за разом Борис «клевал» их самолеты, а те не имели возможности загнать его на виражи, где они были сильнее. Используя щиток, Кербер «зависал» на мгновение за машиной противника, затем следовала перегазовка и уход на восходящую спираль. Красивая и убедительная победа. Но на следующий день стало понятно, что повторить этот фокус второй раз не получится. Двигатель «кончился» полностью в том «бою», а замены ему не было. В результате контрактов на самолет не получили. Только раскрыли свои планы конкурентам. Хотя задел по охлаждению был, дело за малым: довести двигатель до приемлемой выносливости. После возвращения плотно занялись этой проблемой. Все равно результат от этой поездки был, и немалый! 23 июля 1923 года в один день 19 стран мира признали Советский Союз и объявили об установлении дипломатических отношений. В том числе были Франция и Великобритания. Немаловажную роль в этом сыграли заключенные контракты на поставку лодок-амфибий. И Франция, и Англия купили КБ-4, а авиацией в те годы занимались очень влиятельные люди. Одним из «пассажиров», которых катали на этой лодке и садились с ним на Сену, был Альберт Фредерик Артур Георг, герцог Йоркский. Он купил ту самую лодку, прямо на выставке. И запасные двигатели к ней.

Впрочем, внимательно читая прессу, Илья сделал вывод, что большинство репортеров не обратили внимания на состоявшийся поединок, так как происходил он «при закрытых дверях» и не на главной «арене». Рисковать репутацией французы не захотели. Такие «игрушки» слишком дорого и плачевно заканчиваются. А их повторный вызов, уже над Ля Бурже, мы принять не смогли, потому что от перегрева застучали несколько цилиндров. Двигателю требовалась переборка.

Кроме выставки, Илья посетил несколько французских авиашкол, где с интересом рассматривал тренажеры, с помощью которых будущих истребителей готовили применять оружие против вражеских самолетов. Даже такие примитивные приспособления, в виде подвешенных корзин с неподвижно установленным «маузером», требовалось изготовить, ведь в «их» школах не было и такого. А управление «конвертопланом» гораздо сложнее, чем истребителем. Тем более что одна из моделей «центрального поста управления» позволяла исполнять «бочки» и «спирали». То есть были выведены кнопки, нажатие на которые заставляло ЦПУ последовательно выполнить алгоритм правой и левой бочки, причем с увеличением или уменьшением высотности. Или исполнить набор или снижение высоты, с оборотом вокруг вертикальной оси всего аппарата. То есть появилась возможность вести маневренный воздушный бой. На «конвертоплан» свою тяжелую руку наложили чекисты, их вывоз за границу запрещен, как и демонстрация на выставке. Вряд ли это поможет, хотя… ЦПУ представлял собой довольно сложное устройство, большая часть которого представляла аналоговый вычислитель, подобный английскому корабельному прибору управления стрельбой. Принцип действия один и тот же. То есть ручками управления человек запрашивал изменения положения аппарата, а выполнял эти действия тот самый автомат, изменяя тягу и ее направление всех четырех или шести двигателей, исходя из ситуации на текущий момент. Благо что «вертикаль» у аппарата поддерживалась автоматически, за счет вращающихся двигателей. Стоило «бросить ручку», как он автоматически зависал на месте. В этом отношении машина была почти идеальна. А «дрейф», по какой-то оси, легко «сбрасывался» или корректировался.