Да, я не целитель, зато эльвийские целители веками, тысячелетиями подпитывают руны исцеления. Мне достаточно начертить правильный символ и ментальным посылом соединить его с руной, точь-в-точь, как я создавала воздушный таран и призывала лавину огня, ничего трудного. Трудно задавить панику – пока сознание не в порядке, до рун не «докричаться».

Вдох-выдох.

Руна медленно наливается светом. Я рисую в воображении, и эльвийская руническая вязь золотым узором покрывает страшный ожог. Мне становится спокойнее – хорошо ли, плохо ли, что-то у меня получается. По крайней мере, мне начинает казаться, что багровый ожог бледнеет. Не исключено, что я обманываюсь и принимаю желаемое за действительное.

У меня кончаются силы, и золотая вязь, как я ни стараюсь её удержать, расползается. Я теряю связь с рунами. Перед глазами темнеет.

Во мраке я продолжаю видеть руны. Они светящейся цепочкой убегают вперёд и теряются вдали. Я смутно понимаю, что вижу сон, но в то же время это не обычный сон. Словно… Да, учитель рассказывал, что во время сна душа может ненадолго покинуть тело. Но я же ничего специально не делала? Хотя лорд Верандо упоминал, что я смогла его позвать. Видимо, как раз это и случилось: я была настолько близка к смерти, что душа ушла. А сейчас получилось тоже самое, но уже из-за того, что связь с телом ещё не восстановилась полностью.

Я ведь уже не умираю, правда?

Стоять во мраке бессмысленно, и я сперва иду, а потом и лечу по цепочке указующих рун. Я не успеваю прочитать ни одну из них, но откуда-то приходит интуитивная уверенность, что я поступаю верно.

Мрак рассеивается, и я оказываюсь перед алтарём.

– Учитель?

Он сидит ко мне спиной, в протянутой руке дымит палочка благовоний. Учитель ставит её и оборачивается:

– Иви?

– Да.

Быстро окинув меня взглядом, учитель улыбается:

– Тебе лучше. Я беспокоился.

– Учитель, мне нужна помощь.

Он легко поднимается на ноги, но взгляд отводит, сутулится и тихо выдыхает:

– Прости.

– Что?

До сих пор учитель никогда не отказывал. Ни мне, ни при мне.

Учитель поднимает взгляд и смотрит на меня с болью:

– Иви, у нас… беда. Я созываю всех прошедших посвящение жрецов. Похоже, тебя тоже зацепило. Прости, я не смогу помочь, потому что прямо сейчас сотни душ нуждаются в спасении.

– О чём вы?

Впрочем, догадываюсь, и учитель догадку подтверждает:

– Кто-то ловит и порабощает души умерших. Нескольким душам удалось вырваться, и они пришли ко мне.

– Я знаю, – отвечаю я спокойно.

И впервые вижу, как учитель теряет контроль над эмоциями.

– Знаешь?!

– Да.

Рядом появляются новые и новые жрецы, и все смотрят на меня, прислушиваются к нашему с учителем разговору. Наверное, раньше я бы смутилась, но сейчас я чувствую уверенность и в том, что говорю, и в себе самой. Прежде чем продолжить, я выжидаю минуту, приветливо киваю тем, кто успел прийти.

– Люди, называющие себя эльвийскими жрецами, совершают в святилищах человеческие жертвоприношения, выбирают сирот, бродяг. Словом, тех, кто приходит искать приют и кого не хватятся. Я знаю, что поражённых храмов несколько. Возможно – десятки. В том числе и в столице.