– Лучше его пристрелите, чтобы не мучился, – посоветовала Лукошкина.

Оба бандита посмотрели на Нильского: эта простая мысль не показалась им дикой. Слава, увидев их лица, сразу замолчал.

Автомобиль остановился.

– Слева заходит, – сказал сидящий за рулем.

А второй протянул руку и приоткрыл дверь рядом с Женей. Потом достал из-за пазухи пистолет и вытянул руку с пистолетом к щели открытой двери. Пистолет был рядом с лицом Жени.

– Подбегает! – радостно доложил сидящий за рулем.

И тогда Женя вцепилась зубами в руку, держащую пистолет.

– А-а!.. – закричал парень.

Он успел выстрелить всего один раз. Пуля пробила стекло двери и улетела в сумерки. Пистолет упал на пол. Сидящий за рулем обернулся, приподнялся, схватил Женю за волосы и ударил по лицу. Ей показалось, что у нее хрустнули шейные позвонки. Последовал второй тяжелый удар, и девушка потеряла сознание…

Лукошкина медленно приходила в себя и не сразу смогла понять, где находится.

– Ы-ы-ы-ы-ы… – повторял кто-то негромко в постоянном ритме, словно укачивал ребенка.

Голос напоминал баритон Нильского.

Потом другой, уже незнакомый голос произнес:

– Может, и вправду закинем этого в больницу? Да и мне не мешало бы. У меня какие-то нитки из ладони вылезли. Сухожилия, что ли…

Женя поняла, что находится в машине, вспомнила все и попыталась сесть. Ее качнуло, и она прислонилась головой к простреленному окну. Из маленького отверстия в лицо дула тоненькая струйка холодного воздуха. Вероятно, больше выстрелов не было, значит, Дуся жива. А это сейчас самое главное.

– Куда вы меня везете? – спросила Женя.

Говорить было трудно. Ощущение такое, будто она крепко сжала челюсти и теперь не может открыть рот.

– С тобой просто поговорить хотят, – ответил сидящий рядом. – Ты бы поинтересовалась сначала, прежде чем кусаться. Будь моя воля, я б тебя прямо сейчас удавил. Ну да ладно, и потом не поздно.

– Перебьешься, – ответила Женя.

Парень снова замахнулся, но бить не стал.

– Лично тебя урою, – пообещал он.

С переднего пассажирского кресла прозвучал слабый стон.

– Я умираю, – прошептал Нильский, – сделайте хоть что-нибудь.

Он поднял к потолку измученное страданием лицо и заплакал:

– Ради всего святого – отвезите меня в больницу!

Никто этого делать не стал. Да Слава и не умер. Очень скоро въехали под поднявшимся шлагбаумом в какой-то двор. Машина остановилась. Сидящий за рулем вышел и открыл дверь рядом с Женей.

– Выметайся!

Сказать, что Женя испугалась, было бы неправдой. Она не просто испугалась, а очень испугалась. Ее привели в какую-то комнату и оставили наедине с двумя парнями, один из которых – тот, кто сидел за рулем доставившей ее машины. Другой, такой же крупный, сидел в кресле и разглядывал Женю. Один глаз у него дергался, и девушке казалось, что он не переставая подмигивает, словно сигнализирует о чем-то.

Женя притулилась на офисном стульчике у стены, а оба парня развалились в креслах.

– Ты прикинь, – делился впечатлениями водитель, – такая маленькая собачонка, в натуре, а Виталика чуть без руки не оставила. Если бы не я, отгрызла бы конкретно. А этой звезде эфира, то есть этому звезде, так вообще все мужское хозяйство откусила. Их двоих в больницу отправили. Виталику на обе руки швы накладывают, а этому звезде достоинство пришить пытаются.