То, что он принял за любовь, оказалось всего лишь гордыней и неудовлетворенным самолюбием. пришлось признать, что он не искал спутницу жизни, а решал свои психологические проблемы, причем, как выяснилось, не слишком удачно.

Но удачно или нет, а он взял на себя обязательства, которые следовало выполнять. Он обещал этой женщине быть с ней рядом всю жизнь и не мог нарушить обещание, тем более что Алина не сделала ничего такого, за что на нее действительно можно было бы сердиться. Она никогда не изменяла ему и не предавала каким-нибудь другим способом. Если сама не заботилась о нем, не стирала, не убирала и не готовила, то следила за тем, чтобы это делала домработница. Тратила все деньги, как хотела? Так имела полное право: во-первых, жена, а во-вторых, если бы не помощь ее отца, этих доходов просто не было бы.

Зато она была всегда мила, весела, никогда не мучала его глупыми придирками, и если он задерживался на работе или ехал на выходные к родителям, то верила, что он именно на работе или у родителей, а не где-нибудь еще.

Она даже подружилась с его мамой. Макс почти до обморока боялся сказать родителям о предстоящей женитьбе, но, удивительное дело, все устроилось как нельзя лучше. Более того, семейная жизнь пошла на пользу его запутанным отношениям с мамой, вечная напряженность ослабла, осталась любовь и щемящая нежность, и Макс вдруг поймал себя на мысли, что не заставляет себя скучать, а действительно скучает по маме и с нетерпением ждет встречи с ней.

Так что до последнего времени он был счастливым человеком, пока не завел разговор о ребенке.

Очаровательно надув губки, Алина призналась, что еще не готова стать матерью, мол, именно сейчас появились какие-то важные проекты, и ей непременно нужно в них участвовать, чтобы «состояться», потому что она еще не готова поставить на себе крест. Привыкнув за годы брака, что муж во всем потакает ей, Алина решила, что тема на этом исчерпана, но Макс не отступил и снова и снова заводил этот тягостный разговор.

Сообразив, что муж настроен серьезно, Алина перестала подпускать его к себе. Поскольку обязанность «контроля за рождаемостью» лежала на нем, она справедливо опасалась, что муж просто ее обманет, и потом сколько ни ругай его, а дело будет сделано.

И как-то все быстро разладилось, посыпалось у них…

Она не соглашалась беременеть, он – ждать. Неразрешенный конфликт зрел, как глубокий гнойник, которого не видно, но он болит, не дает человеку двигаться и вызывает лихорадку.

Иногда ему казалось, что суть тут не в нежелании Алины становиться матерью, а в шоке, который она испытала, увидев, что муж способен с ней не согласиться. Возможно, если бы он не так прямолинейно повел дело, сейчас бы уже целовал округлившийся животик жены…

В конце концов Алина придралась к этой чертовой записи в телефоне и предложила «отдохнуть друг от друга». Пауза в отношениях якобы должна была им помочь лучше понять друг друга и «освежить брак».

Макс не верил в этот бред, но безропотно собрался и ушел. Вдруг и правда поможет? Алина, кажется, упрямая и своевольная натура, а такие люди воспринимают все возражения как давление, и вместо того, чтобы вникнуть в суть, бездумно начинают сопротивляться.