– Неужели ты не понимаешь, ты, идиотка! – начал он. – Если ты жена Джеральда, следовательно, по закону являешься его наследницей.

Она подняла голову и равнодушно глянула на него. Это привело его в замешательство.

– Я не хочу никаких денег, – вяло сказала она. – Он умер... Я хотела изменить его... удержать его в руках... Он всегда утверждал, что деньги ничего не значат для него, но я ведь знаю, что такое деньги. Я хотела доказать ему обратное. Но теперь он мертв, и деньги больше меня не интересуют.

Едва сдерживаясь, Бромхид сказал:

– Ты сама не понимаешь, что говоришь! – Злость все больше охватывала его. – Забудь о Джерри! Ведь ты всегда можешь найти другого. Что в нем особенного? С деньгами можно найти любовника и в два раза моложе себя! – Он знал, что будет раскаиваться в своих словах, но не мог сдержаться. – Ведь план еще можно реализовать! Я переговорю с Петтерсоном. Попытаемся еще раз. Ведь деньги Джерри автоматически переходят к его жене!.. К тебе! Полтора миллиона долларов! Мы можем сделать еще попытку!

– Уходи!

Резкость и решительность, с которыми это было сказано, убедили Бромхида, что его слова, совершенно ее не убедили.

– Хорошо... Как скажешь! – Он сделал шаг к двери, но в последний момент не удержался, чтобы не оскорбить ее: – Джерри рассказывал мне о тебе. Он сказал, что ты страдаешь комплексом материнства, так что от этого у тебя даже крыша немного поехала. Ты ему была совершенно безразлична, и любил тебя он только в постели. Только это ему было нужно от тебя. Ну, с возрастом ты это и сама поймешь.

– Убирайся!

Бромхид примирился с поражением. Он вышел и направился к лифту. Из гостиной по-прежнему раздавались звуки музыки.

Оставшись одна, Шейла некоторое время сидела неподвижно, зажав руки между колен. Материнский комплекс? Сумасшедшая? Да, возможно, Бромхид прав. Она вышла замуж за Джерри лишь затем, чтобы, разбогатев, он не бросил ее ради другой женщины. Только так его можно было привязать к себе. Только имея деньги, она смогла бы перевоспитать его. Он бы зависел от нее в материальном отношении.

Но Джерри мертв! Она вернулась к исходной точке в своей жизни. Двери открылись и закрылись. Нельзя было больше сидеть вот так. Она не могла ждать, ничего не делая, возле старой леди.

Она подумала о Петтерсоне. Ведь он ничего не потерял. Он будет преспокойно ждать смерти старой леди, уверенный в своем будущем. А ведь он думает только о себе. Внезапно в ней проснулась ненависть к этому холеному, ухоженному человеку. Двуличный подлец! Почему только она должна страдать? На этом деле она ничего не приобрела, Бромхид – тоже. Почему же Петтерсон должен уйти с чем-то?

– Шейла? – Миссис Морели-Джонсон позвала ее.

Шейла поднялась и прошла в гостиную.

– Я спускаюсь в ресторан, – сказала старая леди. – Заправьте мне новую ленту. Это положите в футляр и надпишите: "Бетховен: «Аппассионата».

– Конечно.

Миссис Морели-Джонсон посмотрела на Шейлу.

– Чувствуешь себя лучше?

– Да.

– Я рада. – Она положила сухонькую ручку на запястье Шейлы. – Тебе надо хорошо поесть. Я распоряжусь, чтобы тебе доставили превосходный ленч.