– Вы молоды и одиноки, мисс Перселл. Вам никогда ее не отдадут.

– Это я уже слышала. Но какое мне дело? Я заберу Фло, и все. – Я улыбнулась девочке. – Правда, ангеленок?

Фло закрыла глаза, сунула пальчик в рот и замурлыкала.

Мне позволили пробыть с ней полчаса, хотя Прендергаст все это время наблюдал за мной – видно, пытался понять, что я скрываю. Хитрый жук, он понял, что меня голыми руками не возьмешь. Давай, напрягай извилины! Тебе меня все равно не раскусить. Мать Фло была права: я крепка, как старый эвкалипт.

Выбираясь из-за стойки, чтобы выпустить меня из здания, секретарь протянула мне запечатанный конверт.

– Это оставил для вас доктор Форсайт, – без малейших признаков любопытства сообщила она. Как пациентка, которую держат на хлорпромазине. Может, так и есть.

В записке говорилось, что Дункан будет ждать меня в кофейне у железнодорожной станции в районе Секьюлар-Ки в шесть часов. Значит, через час. Я решила пройтись, продлить упоительное ощущение радости. Да, Фло пока не со мной, но зато я знаю, где она. Теперь отдел опеки поймет, что со мной надо считаться, хе-хе. Я нужна Флоренс Шварц! Даже если ее отошлют обратно в приют, мне никто не помешает видеться с ней! Доктор Джон Прендергаст любит совать нос в чужие дела, но в его отчете будет черным по белому написано, что Флоренс Шварц эмоционально зависима от двадцатидвухлетней старой девы, вынужденной зарабатывать себе на жизнь. И пусть серые духи зла попробуют с этим поспорить, хе-хе!

Когда я добрела до непримечательного района железнодорожной станции, я вдруг поняла, что ждала этого с того самого дня, когда смотрела в Шар. Значит, в этом и заключается дар прорицателя? Неужели он ничего не видит, а концентрирует психическую энергию на том или ином предмете, меняя последовательности событий? Неожиданная мысль.

Входя в кофейню, я не думала о Дункане. И даже не совсем понимала, что я здесь делаю. Затем из-за громоздкой кофеварки вышел Дункан, довольно улыбнулся мне и помог сесть. Как только я уселась, он взял меня за руку и поцеловал ее, глядя на меня с такой любовью, что я сразу растаяла. Его взгляд неизменно действовал на меня. Жаль, что он раб условностей.

– Какая досада, – произнесла я, все еще размышляя о Фло и Хрустальном Шаре, – что человеку нельзя разорваться надвое. Та половина тебя, которая нужна миссис, бесполезна для меня, а половина, которую ценю я, не нужна твоей миссис. Но я уже поняла: это вечная проблема отношений мужчин и женщин. Мы хотим лишь одну половину.

Он ничуть не обиделся, наоборот, усмехнулся.

– Чудесно видеть тебя в хорошем настроении, любимая, – нежно произнес он. – Даже если тебе достаточно одной восьмой части, можешь приступать к рассечению немедленно.

Я сжала его пальцы.

– Ты же знаешь, я не могу. Мне надо вести себя прилично, чтобы мне разрешили опекать Фло.

Только теперь мы заметили, что рядом стоит официантка и терпеливо ждет заказа. И слушает как завороженная.

– Прошу прощения, милая, – сказал ей Дункан и попросил принести два капучино. Девушка упорхнула счастливая, точно папа римский удостоил ее личной аудиенции. Хорошие манеры Дункана действуют на женщин безотказно. И это доказывает, что мы не привыкли к такому деликатному обращению.