В несказанном волнении Тремаль-Найк издал торжествующий крик.

— Куда он идет? — спросил он звенящим голосом. — Посмотри хорошо.

— Все на восток. Он огибает остров, боясь, вероятно, что в канале не хватит глубины.

— Ты уверен?

— Совершенно.

— Таким образом, мы его встретим…

— По ту сторону острова, если войдем в канал.

— Ну что ж, так и сделаем, — сказал Тремаль-Найк.

— Но… — начал было Хидар.

— Молчи, здесь командую я.

Сказав это, он покинул мостик и спустился в кормовую каюту. Хидар же, выполняя приказ, встал за штурвал.

Канонерке, более быстроходной, чем фрегат, не понадобилось много времени, чтобы обогнуть остров. В десять утра она уже вышла из канала, образованного островом Райматла и берегом материка, и спряталась за оконечностью пустынного мыса, далеко выдававшегося в море. Хидар с первого взгляда убедился, что фрегат еще далеко.

— Тремаль-Найк! — закричал он.

Охотник на змей появился на палубе, но это был совершенно другой человек. Его бронзовая кожа потемнела и стала оливковой, как у малайцев; глаза казались больше благодаря нарисованным на веках беловатым кругам; зубы, прежде белые, как слоновая кость, стали черными, как у всех, кто жует бетель. С копной растрепанных волос на голове, в коротенькой красной юбочке и с двумя длинными малайскими кинжалами-криссами, свисающими на поясе, он стал совершенно не узнаваемым.

— Ну как? — спросил он боцмана, глядевшего на него с изумлением.

— До сих пор на борту у нас не было малайцев.

— А капитан? Как ты думаешь, он узнает меня?

— Нет, это невозможно.

— Скажи, как зовут наших людей на борту «Корнуэлла»?

— Палаван и Биндур.

— Запомню эти имена. Прикажи спустить на море лодку.

По знаку боцмана был спущен ялик.

— Что ты собираешься делать? — спросил он потом.

— Подождать здесь фрегат и подняться на борт его.

— А я?

— Ты спрячешься в канале Райматла. При первом же выстреле, который услышишь, выйдешь в море и подберешь меня.

Тремаль-Найк схватился за канат и быстро спустился в ялик, который живо плясал на волнах.

Как только ялик отвалил от борта, канонерка развернулась и поплыла на запад. Час спустя, она превратилась в простую черную точку на горизонте. Почти в тот же миг на юге появилась другая точка, увенчанная султаном черного дыма. Тремаль-Найк сразу увидел ее.

— Фрегат!.. — воскликнул он. — Ада, божество мое, дай мне силу совершить мое последнее дело! Вымоли для меня удачу в последний раз, и, наконец-то, мы будем счастливы…

Он схватился за весла и принялся яростно грести, с каждым взмахом удаляясь от острова, чьи низкие берега начинали уже сливаться с поверхностью моря.

Фрегат шел полным ходом, увеличиваясь на глазах. Тремаль-Найк продолжал грести, стремясь перерезать ему путь.

Через час всего метров сто отделяло ялик от «Корнуэлла». Наступил решающий момент в том предприятии, которое он задумал.

Подождав, когда волна наклонила ялик, он резко повалился на левый борт и опрокинул его, вцепившись в киль.

— Помогите!.. Помогите!.. — завопил он истошным голосом.

Несколько матросов бросились на нос фрегата; его заметили на корабле поднялась суета, и вскоре шлюпка с четырьмя гребцами была спущена на воду и направилась к тонущему.