Осведомился лишь:

— То есть ты не скрываешь, что шпион?

И хмыкнул.

— Кому нужен шпион, неспособный принести информацию? — вопросом на вопрос ответил Федор. — К тому же Шамильский район вдоль и поперек изучен с беспилотников. Я видел карты и по ним прокладывал маршрут.

Скрежет мордоворотов стал сильнее, но Расул-бек прекратил его одним движением бровей. И задал следующий вопрос:

— Тогда зачем ты здесь, этно?

— Послушать сказки, пока вас не убили.

— Ты только что говорил, что Мертвый оставит меня у власти.

— Не все соглашаются.

— Почему? — впервые шамильский хозяин продемонстрировал неподдельный интерес. Оно и понятно, ведь дело касалось его коллег. — Почему не все?

— Потому что доктор Кауфман — это не презик Питера, доктору Кауфману вы станете служить по-настоящему. Как собака.

— Как ты? — Расул-бек резко спросил, резко отвернулся к окну и закончил: — Раз ты собака, то жрать будешь объедки, на большее не рассчитывай.

Аулов, поселений и городков на севере Шамильского улуса хватало даже сейчас, после Катастрофы. Здесь находились столица, переполненная хоть и обветшалыми, но еще крепкими домами, и губернаторский округ, дворец которого с достоинством пережил тяготы последнего времени. Другими словами: было где пожить, но Расул-бек удивил. В столицу он наведывался изредка — самолично вершить суд и собирать с купцов дань. В дворцовом округе появлялся только для того, чтобы поохотиться в заповеднике. А штаб-квартиру устроил в расположении дивизии имени Басаева — своего главного военного кулака. И главного военного кулака всех наследных демократических губернаторов Шамильского улуса.

Незадолго до Катастрофы, словно предчувствуя надвигающиеся проблемы и мечтая сделать племяннику приятное, Адам VI реконструировал городок, превратив его в настоящую крепость, которая до сих пор не растеряла оборонительных достоинств. Мощная стена, доты и пулеметные вышки, укрепленные здания, вкопанные в землю склады и ангары для техники, глубокие бункеры… Басаевку строили спецы из Анклава Москва, и она могла выдержать серьезную осаду.

— Расул!

Молодой женщине, вышедшей из дверей штаба, было не больше двадцати пяти, и выглядела она так, словно только что закончила процедуры в настоящем, еще до Катастрофы созданном и до сих пор действующем СПА-салоне. Высокая эффектная брюнетка восточного типа, с широкими скулами и чуть раскосыми глазами, она обладала великолепной фигурой, на которую с вожделением пялились все окружающие мужики, и властными манерами, достойными принцессы крови. Или фаворитки главы улуса.

— Расул, я соскучилась!

— Меня не было всего два дня.

— А показалось — два года. — Девушка картинно прильнула к плечу шамильского хозяина. — Мне плохо без тебя. Я слабею.

Бергеру поведение девицы показалось фальшивым, но Расул-бек, очевидно, принимал ее слова за чистую монету. Он уверенно обнял красавицу, жадно ответил на поцелуй и лишь после этого крутанул головой в сторону пленника:

— Хочу, чтобы ты о нем сказала.

Девица обернулась, бросила на Федора легкий взгляд, стала поворачиваться к Расулу, но замерла, словно разглядев на израненном лице пленника что-то важное, напряглась, и ее взгляд стал тяжко-пристальным. На секунду. На одно мгновение.