Дабы не подвергнуться бесчестию, чтобы с них не сорвали силой, решили погоны сжечь – капитан Зайченко взял корзинку, и каждый бережно положил свои заслуженные погоны в нее. Пылающий в печи огонь ритуально пожирал все новые и новые «жертвы», лица офицеров становились угрюмее с каждым отблеском пламени.

Все арестованные прекрасно знали о событиях в городе – среди юнкеров хватало сыновей из обеспеченных семей, которыми был полон богатый и торговый город. Они тоже не скрывали угнетенного состояния – идти служить большевикам мало кто хотел. И говорили, что теперь эсеры и цензовые элементы из буржуазии сообразили, что они натворили, и боятся будущей расправы, что устроят им большевики. Не сами, конечно, их по привычке все еще считают настоящими «левыми демократами», а посредством и руками партизан, этой таежной вольницы, что уже громогласно заявляет о насущной необходимости хорошо «пощипать буржуев». Они жаждут установить настоящую Советскую власть с поголовным истреблением «господ», в разряд которых могли попасть многие из жителей. И «новые властители» уже начали искательно просить защиту у интервентов, ведь опоры на собственные силы у них не было.

В той же школе новые порядки вводили несколько перебежчиков из офицеров во главе с взводным из роты Хартлинга, новым «выборным» начальником школы бывшим капитаном Нельсоном-Гирстом. Их поддерживало от силы полсотни юнкеров 1-го батальона – все остальные покорно шли за заводилами, кляня и проклиная новые порядки, и уже жалели, что покорно пошли за вожаками, поддавшись их агитации.

– Это все, господа, конец! Верховного правителя адмирала Колчака большевики непременно расстреляют, если уже не казнили, а тут установят Советскую власть в самом скором времени. Нас не выпустят из училища и пустят, как говорят большевики, в расход!

– К тому все идет!

– Не пойте заупокойную по нам раньше времени, господа офицеры! Всегда есть надежда – или чехи и японцы не дадут нас на расправу коммунистам, или генерал Каппель возьмет штурмом Иркутск, я слышал, его войска к нему подошли.

– Да я сам на это надеюсь, господин подполковник, только сглазить боюсь. Если это произойдет, то наше так называемое «правительство» снова начнет радикально менять цвет, как хамелеон!

Иркутск,

Верховный правитель Россииа

дмирал Колчак

– А почему именно ДВР, Владимир Оскарович? Как вы решили принять такое название? Хотя, скажу честно – «Российская Восточная окраина» звучит как-то жалко, что ли…

– Не знаю, как пришло в голову, словно подсказка нерадивому ученику на уроке. Вначале хотел именовать Дальне-Восточной Республикой, но потом решил, что незачем до решения Народного собрания указывать делегатам форму правления, которая в будущем может измениться. А вот именование Россией подчеркивает и преемственность названия самой страны, и отличие от большевицкой РСФСР. А если на юге также будет объявлена своя государственность, то нашим образованиям следует незамедлительно объединиться в нечто общее, опять без конкретного наименования – скажем, в Российскую Федерацию. Знаете, а ведь «союзники» просто не дадут нам победить большевиков – им выгодно иметь множество отколовшихся от нее народов и желательно разобщить и великорусский этнос. Пройдет время, и народ очнется от революционного угара, сравнит две России, сам выберет свою дальнейшую судьбу.