Вишневый сад, когда не цветет и без листьев – уродлив. Маленькие, кряжистые, больные деревья. А у Чехова он еще и не приносит дохода, потому что утерян способ обработки вишен. Сад экономически не выгоден. Но когда вишневые деревья цветут – Красота! Нежные цветочки быстро сдуваются ветром – двойная Красота! А потом он уже никому не нужен. Следовательно, красота временна и в конечном счете бесполезна. Но как скучно жить без красоты и бесполезности!

На сцене красоту цветущего вишневого сада и его облетание (как снег!) хорошо передавать белым цветом. У нас и одежда сцены, и наши костюмы были белыми (кроме черного пальто Лопахина и костюма Фирса), а «облетание» передавалось развевающимися белыми легкими кулисами (как занавески на открытых окнах) – за кулисами стояли ветродуи. В спектакле у Стрелера тоже и сцена и костюмы были белыми, а легкость создавало огромное белое (почти прозрачное) полотно, нависающее над сценой. На нем были разбросаны листья от деревьев. И само полотно иногда вздрагивало, как вздрагивали бы деревья, когда их рубят.

Белый легкий цвет и движение – вот символ цветущего вишневого сада. Все остальное уже детали. Красота мгновения!

В Японии, когда цветет сакура (почти те же вишневые деревья), люди специально приходят с маленькими ковриками, садятся под деревья и любуются ими сколько можно. Надо успеть впитать эту красоту, чтобы она осталась в душе, а потом невзначай вспомнить в течение года. Японцы гордятся своей любовью к эфемерной красоте. Для них здесь корень благородства. Человек, который ценит эту эфемерную красоту, никогда не поступит гнусно.

Как-то я была в Японии в конце лета, жила в гостинице, где из окна было видно поле для гольфа, и посередине этого поля росло огромное дерево – сакура. На ней были маленькие плоды. Я попробовала – похоже на что-то среднее между вишней и черемухой. Вкусно. Я повадилась ходить к этому дереву «по сакуру». На меня удивленно косился японец, что следил за ухоженностью поля. Как-то я его через переводчика спросила: «А вы разве не едите ягоды сакуры?» Он ответил: «Нет». – «А почему?» – настаивала я. «Потому что не едим», – сказал он твердо.

В японской поэзии много стихов про сакуру. (Иногда переводится как вишня.)

Однажды на гастролях в Токио мы играли спектакль «Таганки» «Преступление и наказание», где я играла небольшую роль матери Раскольникова, и вдруг на поклонах я вижу, как по проходу плывет сакура – огромную ветку сакуры мне прислал Куросава как память о «Вишневом саде».

То есть красота и агрессия несовместимы. Кто не понимает красоту, тот обязательно возьмется за меч.

Легкие пробеги персонажей. Раневская передвигается так же легко, как и Аня. Костюмы белые, у некоторых чуть припорошенные серым, как тленом. Как старые кружева.

Белый прозрачный задник. На нем портреты предков и за ним, на просвет, спиной к зрителю фигура женщины с мальчиком. В середине сцены – клумба светло-серого цвета. На ней несколько вишневых деревьев, садовая скамейка с узорной чугунной спинкой, старое мягкое кресло, надгробья и кресты. Над авансценой свисает белая цветущая ветка вишневого дерева. Вот одежда нашей сцены в «Вишневом саде».