— Так, Кристин, не нервничай. Тебе не желательно. — мудрая Ангелина второй раз подчеркивает, что догадалась обо всем.

— А почему Михаил тебя обвиняет, а не Пузырева? — а вот Таня, кажется, не догадывается о моей беременности от ее босса.

— Потому что это Пузырев подставляет меня!

— Сам небось замешен в этом по горло. — тихо предполагает Ангелина.

— Я… не знаю! Еще это личное факсимиле Михаила Захаровича!

— А что с ним? — бледнеет Таня на глазах.

— Последняя операция в том самом отчете подписана им. Михаил Захарович уверен, что я похитила факсимиле и… и… — замолкаю, чтобы позорно не разреветься.

Таня начинает дышать часто-часто. Хватается за сердце, а потом опускается на свободный стул.

— Ты что-то знаешь, Тань? — делает стойку Ангелина. — Погоди, я и тебе чаю налью. — поднимается наша спасительница.

— Ф-фруктового лучше.

Ангелина просто кивает, не выражая никаких эмоций, а я даже всхлипывать перестаю: мне-то понятно, зачем фруктовый, а вот почему его пьют Ангелина и Таня — загадка века.

КРИСТИНА

— Тань, что не так с факсимиле? — продолжает разговор Ангелина, подлив чаю и себе.

— Оно… — Таня продолжает стискивать чашку, — оно… девочки, пойдемте со мной!

Девушка вскакивает со стула, и быстро-быстро семенит к выходу.

Мы удивленно переглядываемся с Ангелиной, и та кивает мне: пойдем.

На этаже даже свет не горит, потому что начальства как такового нет. Незамеченные никем мы проходим в святая-святых — кабинет гендира. А точнее в его приемную, где заведует Таня.

— Тань, ты оставила факсимиле тут? — уточняет Ангелина.

— Я… я забыла взять его в поездку! — кается Таня, уверенно набирая комбинацию цифр в сейфе. — Поначалу тряслась, думала, Михаил Захарович мне шею свернет, а он… был занят… даже не вспомнил про него… Господи, Кристина, если бы я только знала, что из-за него с тобой так поступят, я бы призналась! Вот оно!

С блестящими от слез глазами Таня вынимает увесистый прямоугольник и протягивает его нам.

— Об этом факсимиле речь? — уточняет у меня Геля.

— Я не знаю… я не уверенна. — сама нахожусь в шоке и уже ничего не соображаю.

— У Михаила Захаровича было только это. — поясняет Таня. — На сделке он присутствует сейчас лично, поэтому надобность в факсимиле отпала, и он не узнал, что я забыла взять его.

— У кого еще есть доступ к факсимиле? — уточняет Геля.

— У самого гендира, у Кирилла Захаровича, у Пузырева и… у меня, как у личного помощника. — Таня убирает факсимиле обратно, запирает сейф. — Эта штука точно не ездила с нами в Сочи, и никак не могла быть использована на тот день. Кристина!

Я вздрагиваю.

— Ты не виновата, Кристина! Я сейчас же позвоню Михаилу Захаровичу и признаюсь ему! Хочешь? Хочешь?!

Я закусываю губу. Реву снова. Не поверит он. Не нужно мне это. Не хочу видеть его, знать не хочу!

Ангелина внимательно смотрит на меня, будто сканирует.

— Тань, не гони, притормози. — осаждает она юную секретаршу. — Вот теперь нужно хорошо все обдумать, на трезвую голову, и действовать аккуратно. Если факсимиле не покидало пределов нашего офиса, значит у Пузырева есть подельники!