Губы Михаила трогает одобрительная усмешка. Нравится ему то, что я надела все новое. Аж светится весь. Я тоже невольно улыбаюсь ему. Наши переглядки меня заводят. Будто между нами появляется нечто, о чем мы знаем только оба, только вдвоем. Женский коллектив даже не замечает химии, что творится между нами, но она явно есть.

— Овечкина! — хриплым голосом произносит босс. — Иди сама к Пузыреву, он передаст тебе документы для Сочи. Потом занесешь мне.

— Хорошо.

Странно. Никогда такого не было. Обычно Пузырев летал со всеми отчетами на директорский этаж, а после корпоратива босс зачастил к нам. А теперь вот новую моду взял, чтобы я ему отчеты таскала.

Через четверть часа уже я топчусь на пороге его кабинета.

Танюшка испуганной птицей мечется по приемной с нашими паспортами — заказывает билеты на самолет и бронирует номера в отелях. Она выглядит такой взволнованной и несчастной что даже мне — нолю без палочки в этой компании становится ее жаль. Я бы не смогла работать в постоянном стрессе. Михаил Захарович ненавидит ее лютой ненавистью, но мне непонятно, за что.

— Овечкина, войди, не топчись на пороге! — рявкает гендир.

Вхожу. Он тут же поднимается с кресла. Делает шаги мне на встречу. Протягиваю ему распечатки документов. Забирает, дотрагиваясь до ладони. Место нашего соприкосновения покалывает. Одергиваю руку, но Михаил ловит, подносит к лицу.

— Тебе очень идет.

Краснею. Как школьница краснею.

— Я рад, что ты меня слушаешь.

У меня в горле все пересыхает. Стою, мечтая провалиться сквозь землю.

— Ты очень красивая, Кристина. — Михаил дотрагивается до моих волос, заправляя прядку за ухо.

— Да ну что вы. — отмираю я. — Я — самая обыкновенная.

— Замолчи! — с нажимом произносит гендир. — Я сказал, что красивая, значит — красивая!

Еле сглатываю. Сердце мое бьется так, что скоро выскочит. Он позвал меня сюда, чтобы комплиментов отвесить?

— Иди, Овечкина. — приказывает, но руку мою не отпускает. — Готовься к командировке.

Руку сжимает. Разминает. Поглаживает. Будто кайфует от гладкости моей кожи.

— Иди. — повторяет.

— Эм…

— Не мямли! — рявкает, избегая смотреть мне в глаза.

— Я не могу уйти.

— Не говори глупостей, Овечкина! Ты тут мне ни к чему. Чеши к себе. Быстро!

Он издевается?

— Руку мою… — выдавливаю я из себя.

Михаил Захарович моргает часто-часто, видимо приходя в себя. Затем, сжав мою руку до боли, нехотя выпускает ее.

— Иди, Овечкина! Постарайся больше не попадаться мне на глаза!

— Как до аэропорта будешь добираться? — без «здравствуй», без «до свидания», в пятницу утром интересуется Михаил.

— Эм… на метро? — честно говоря я об этом не думала, просто спешила на работу, чтобы закончить пораньше и успеть собрать вещи.

— Ангелину заберет Кирилл, Пузырев и Татьяна — морщится гендир, — отправятся на служебной машине. А ты?

Михаил Захарович загнал меня в угол в пустынном коридоре офиса, а теперь пытает странными вопросами.

— Я посмотрю по картам, как мне лучше добраться. — неуверенно говорю я.

Михаил смотрит на меня оценивающе.

— У тебя будет много вещей с собой?

— Ну, сумка будет. — лихорадочно прикидываю, какой именно объём багажа нужно взять.