— Да, Надь, — подхватывает Витя, — я не против, если хочешь учиться или работать, то я только «за».

— Да вы обалдели?! Оба охренели?! Витя, ты меня на работу гонишь? Это твое мне «спасибо» за свежий борщ на столе? За глаженную рубашку? За троих детей?!

— Надь, — тупит глаза брат. — Я не гоню тебя, милая. Не хочешь, не надо. Нам вполне хватает моей зарплаты.

— То-то же. — выдыхает Надя.

Ну и к чему был весь этот цирк? Наде реально нравится вести семью и быт. Ничего плохого в этом нет. Но тогда и не нужно сожалеть о том, что кому-то перепадают командировочные и прочие плюшки работающего человека.

— Кстати. — вновь зыркает на меня Надя. — Вот ты говоришь: командировочные. А куда это ты намылилась у нас?

— В Сочи. В конце недели мы улетаем с начальством.

— В Сочи?! — ахает Надя, прикладывая руки к красным щекам. — Это тебе накупили кучу шмоток, так еще и на море отдыхать посылают?!

— Надь, это — деловая поездка. У нас важный контракт на строительство отеля…

— Сочи — это солнце, море, пляж, отдых! — не слушает меня золовка. — Это я устала от быта! Это я должна поехать в отпуск, а не ты!

— Солнышко, у Кристины бизнес-трип. — мягко осаждает жену Витя. — Она не в отпуск туда едет, а по делам. Это разные вещи.

— Но я тоже хочу в Сочи. — обиженно хлюпает носом женщина, — И хочу красивые вещи!

Мне надоедает Надина истерика. Я начинаю осторожно собирать разбросанные золовкой вещи. Тянусь за лифчиком, что она закинула на спинку дивана.

— Что это у тебя? — подслеповато щурится Надя. — Кольцо? А ну покажи!

Я одергиваю руку и закладываю выбившуюся прядь волос за ухо.

— И серьги! — ахает Надя. — Нихера ж себе, какая красота! А ну колись, кто подарил? Или тоже командировочные? — ехидно уточняет она.

— Именно. — дрожит мой голос. — Командировочные.

— Ну да, серебро — ширпотреб! — авторитарно заявляет Надя, — Если б мужик какой подарил, то золото.

Уф… — выдыхаю носом. Хорошо. Что Надя так плохо разбирается в ювелирке, раз приняла белое золото за серебро, а бриллианты с изумрудами за стекляшки, иначе дополнительных вопросов было бы не избежать.

— Дай примерить сережки! — вдруг требует золовка.

— Нет, не могу. — я прекрасно помню приказ Михаила, и мне не хочется его нарушать.

— Надь, это не гигиенично. — вступается за меня Витя. — Ты что серебро хочешь?

— Я золото хочу! — капризничает женщина. — А не бижутерию дешевскую.

— Хорошо милая, я подарю тебе на День рождения.

— И колечко!

— И колечко. — покорно вздыхает мой брат.

— Видишь, Кристина, — самодовольно вздергивает нос Надя, — а был бы у тебя мужик, который в тебя влюблен, он бы тебе тоже золото подарил, а не дешманское серебро!

Улыбаюсь. Понимаю, что мысли о том, что Михаил Захарович влюбился в меня — бред сумасшедшего, но слова Нади греют меня. Очень греют.

КРИСТИНА

— Пузырев у себя? — как всегда без стука влетает к нам Воронов.

Вздрагиваю. Подбираюсь вся. Взгляд от него отвести не могу. А он ко мне оборачивается. Его взгляд скользит по серьгам, потом переходит на губы. Невольно прикусываю их.

Воронов сглатывает, тянется поправить галстук. Взгляд его перетекает ниже, на новый тонкий летний джемпер, под которым наверняка угадываются очертания дорогого нижнего белья. Мои соски восстают как по команде, а босс с трудом переводит взгляд на мой безымянный пальчик, где посверкивает ободок его кольца.