– Вот как хорошо у неё сложилось – и муж теперь есть, и ребеночек, дай бог, появится, сработало волшебство! – Ольга Каримовна от умиления едва не пустила слезу.

Я улыбалась и кивала, а сама думала, что Карина Елохова была совсем не промах. Так вот, значит, откуда взялся снимок плода, который она подсунула Ларисе Архангельской! Надо же, не побрезговала таким способом заработать… сколько там заплатила обманутая жена? Две тысячи долларов? Хм, вообще-то неплохой заработок за полчаса работы за компьютером. Правда, чтобы предъявить этот снимок, требуется определенная смелость, точнее говоря – наглость. Но меня уже совсем не удивляет, что девушку, обладающую подобными чертами характера, зарезали на собственной свадьбе…

– Вообще этот год для Карины очень удачный, – словоохотливо делилась Ольга Каримовна, – и замуж она вышла, и карьера в гору пошла. Знаете, директор музея прочит её в начальницы отдела, и заслуженно, по моему мнению.

– Ага, выслужилась Карина, – подхватила девица в красном платье, опять присоединившаяся к нашей беседе. – Как служебная собака: «Сидеть! Лежать! Держать палку!»

Гнусная ухмылка не оставляла никаких сомнений, что девица намекает на тесные, отнюдь не платонические отношения Елоховой с руководством.

– Грязный у тебя язык, Лизавета! – одернула ее коллега. – Не обращайте внимания, нет у Карины с директором никакого романа! Они действительно работают в тесном контакте, засиживаются допоздна и даже в выходные, так ведь какой масштабный проект! Выставка работ Николая Кулебякина, слышали о таком?

– Кое-что. Кажется, он художник?

– Еще какой! Талант! Гений! Скоро о нем заговорит весь мир, помяните мое слово! – захлебывалась в восторге Ольга Каримовна.

Я заинтересовалась:

– А можно взглянуть на картины Кулебякина?

– Вообще-то в хранилище посторонним вход запрещен, – надменно заявила Лизавета.

– Только одним глазком! – упрашивала я Ольгу Каримовну, и она сдалась:

– Ладно, идите за мной.

Мы дошли до конца коридора и вошли в другую дверь. За ней оказалась еще одна дверь – бронированная, с кодовым замком. Ольга Каримовна быстро набрала код и с заметным усилием потянула на себя стальное полотно:

– Проходите.

Я очутилась в абсолютной темноте. Когда дама включила свет, загорелись лампы дневного освещения, и я увидела, что мы находимся в довольно просторном помещении без окон, сплошь заставленном стеллажами. На полках громоздились предметы искусства, некоторые были накрыты светлыми чехлами, другие радовали глаз своей неприкрытой красотой. Ольга Каримовна направилась в дальний угол, где прямо на полу стояли картины в рамах.

– Кулебякин был где-то здесь… – бормотала она, приподнимая чехлы на картинах. – Не могу найти… У нас много новых поступлений, поэтому в хранилище небольшой бардак…

– Сколько у вас картин Кулебякина?

– Пока только двенадцать, но Карина ведет переговоры о покупке еще нескольких. Тогда у нашего музея будет самая полная коллекция в стране. Знаете, Николай Кулябякин мало рисовал, он страдал одним заболеванием, довольно распространенным в творческой среде…