– Дело не только в империи… – я посмотрела на Макса. – Не стоит… обесценивать то, что происходило все эти годы. И действия деда, и ваше с Алексеем противостояние. Во многом оно сделало тебя таким, какой ты есть. Таким, который… мне так понравился.

Я хотела сообщить немного другое, только оказалась пока не готова. Но не высказанные слова остались на губах… сладостью, а не горечью. И я вдруг осознала, что, возможно, из этой финальной битвы мы оба выйдем победителями.

И даже жители Вестероса останутся живы.

Он тоже посмотрел на меня внимательно. Спокойно… и как-то по-доброму. Нежно. Важно.

– Хорошо, не буду обесценивать. Это и правда мне многое дало – в том числе мотивацию двигаться вперед. Но все меняется – и мне тоже давно следовало измениться. Вырасти из этой ситуации, стать над ней, стать действительно достойным вождем, а не тем, кто отталкивает соперника от пьедестала. Вот только я слишком поздно это понял. И слишком долго думал…

– На тебя много навалилось, – возразила, защищая блондинчика от самого себя.

– Может быть. Но если бы я с такой же реакцией ездил на мотоцикле, до давно лежал бы в больнице. Я ведь продолжал вытаскивать себя за волосы, спасать репутацию, просчитывать ходы… И не заметил, что могу быть счастлив без всего этого. И вот за это я прошу у тебя прощения.

– Почему у меня? – смутилась.

– Потому что поздно понял – ты не просто так меняешь мое восприятие.

– Ты о чем? – я и правда не поняла.

– Торопыжка, – Макс быстро и даже хищно наклонился и чмокнул меня в нос. – Сказано же – по порядку. После приема в честь нашей помолвки все пошло совсем наперекосяк. Навалилась куча работы – сложные контракты, какие-то мелкие подставы, бесконечное хождение деда вокруг да около, теть Нина со своими скандалами, все эти липовые полубеременности, а потом еще приехала…

– Снежана? – хмыкнула я. Не мне же одной удивляться?

Опешил и замолчал. А потом выдал неуверенно:

– И кто тебя… просветил?

– Не поверишь – Настенька.

– Не понял…

– Город-то маленький оказался – она случайно вас увидела. Сфотографировала, конечно и мне показала.

– А что она… увидела?

Он спросил как-то так осторожно, что мне стало противно. Получается было что… видеть? Так, не плакать… Нельзя плакать! Но насупиться и отвернуться – пожалуйста. Вот только Макс, судя по голосу, сделался веселым:

– Ах вот оно что… а я то думал, чего ты такая была в последние наши дни.

– А я то думала – чего ты такой был в последние дни, – огрызнулась, передразнивая. И прошипела. – Почему ты ничего не сказал?!

– Потому что не было чего рассказывать! Я вдруг представил, как это может выглядеть со стороны и решил промолчать, чтобы ты не дергалась лишний раз – у нас и так все было не просто. Подумал, что сначала решу все, а потом объясню.

– А может ты мне просто не доверял? – уточнила зло и не менее зло дернула лапкой. Черт! Больно…Но Макс явно знал, что делал, когда привязывал – потому что желание стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым и скрыться от полиции в катакомбах Рима стало весьма ощутимым.

– А ты мне доверяла? – и он спросил это так… что я снова успокоилась. И немного стушевалась. И промолчала.