Капитан Очевидность усадил меня на сиденье, и я даже начала испытывать к нему некоторую благодарность. Ну где еще я бы достала себе так быстро извозчика, не побоявшегося испачкать все вокруг?

Правда, чувство благодарности быстро прошло. Поскольку, воспользовавшись моим беспомощным положением и слегка мутным сознанием, Валерик, вместо того, чтобы отвезти меня в ближайший травмпункт, отвез в какую-то чрезмерно приличную частную клинику, да еще и по дороге позвонил моим родителям.

Вот знаете, что мне это напомнило?

Историю из книг, в которых провинившуюся своим беззащитную девицу, отказывающуюся выйти замуж / подписать документы/ отдать ребенка, запирают в специальном месте и накачивают всякими нехорошими психотропными веществами, чтобы выбить согласие…

Воображение разыгралось так, что мою намертво вцепившуюся в дверь машины руку со всем возможным пиететом отдирало двое санитаров… ну, они представились администраторами.

Зато на вторую мою руку, отправлявшую Максу местоположение и слово «ПМГИ!!!», никто не обратил внимания.

Дальше были рентгены, обезболивающие уколы, заботливо сложенная в гипс сломанная лодыжка, чистая пижама и счастливое лицо травматолога, предвкушавшего свой гонорар. И чистенькая благостная палата «на случай если у вас все-таки сотрясение»…

Я легла.

Валерик сел рядом и трепетно взял меня за руку, продолжая изображать Спасителя в лице спасателя.

Я предалась размышлениям, достаточно ли надежна ваза на тумбочке, ежели придется отбиваться.

В это мгновение вошли мои родители и обступили каким-то образом со всех сторон – будто их не две штуки было, а десять – и громогласно принялись сетовать на мою беспомощность, безалаберность и безнадежность, а также на то, что я, наверняка, специально вызвала Валеру, чтобы досадить своей сестре.

Я. Вызвала.

Специально…

Только открыла рот, чтобы высказать все, что думаю, как папенька и маменька сообразили, что расстановка и задачи изменились, и то, что я вызвала – наоборот хорошо, а то они и подзабыли…Переходящий приз по имени Валерик стало как-то даже жалко… Но себя – жальче.

Потому что я почувтствовала себя в дурдоме – даже психотропных веществ не понадобилось. Но бредовым рассуждениям на тему того, что зять у них будет, и при любом раскладе, родители предаться не успели – остановила открывшаяся дверь.

В которую зашли… Макс, раздувший ноздри при виде картины маслом, и… повисшая на его руке воркующая Настенька.

Дыхание сперло… Да что там, никакого дыхания не осталось! Вовсе…

Сглотнула. И еще раз…горько как-то во рту стало.

И взгляд опустила на больничную пижамку в цветочек.

И не поверила, когда услышала злое и беспощадное:

– Все вон.

А еще больше не поверила, когда блондинчика, судя по колыхнувшемуся воздуху, все послушались. И даже дверь тихонько прикрыли.

Я резко задрала голову и уставилась на…

– Вау…

– Что? – рявкнул Максим Григорьевич.

– Ты когда бешеный… просто охрененный.

Тут, понятно, он широко распахнул свои голубые глаза и как-то расслабился. И все стало нормально.В том смысле, что я всхлипнула, а он ко мне бросился и обнял.