— Развели, как лоха последнего, похоже, Красной Горки и яхты у меня больше нет, — сквозь плотно сжатые зубы, буквально прошипел бывший хозяин форта и рухнул, на необъятных размеров диван, в подушки.

Пьяным состоянием наградила апатия, хотелось лежать и даже не двигаться, вспомнились слова Пифии: «Таким как мы, его стоит бояться. Мы с тобой просто убийцы, а он Палач». Может и в самом деле перебраться куда подальше, с сильным караваном куда-нибудь на Юг, где тепло, на тот же Дон. Недолго существовала эта мысль, была задушена и вырвана с корнем.

С этим Змеем нельзя нахрапом, нужно думать, думать, упускаю я что-то. Что он там крутится? Что ему еще там надо? — задавался вопросом Урфин Джюс. Он должен сюда идти, в Кронштадт, в Ораниенбаум. Дальше на запад в Европу ходу нет, в Аду, какой бы ты не был крутой, выжить нет никакой возможности.

Тут его осенило, он вскочил, от преизбытка чувства потирая руки, Джюс улыбался, как это умеют делать гиены. — «Оружие, оружие и содержимое сейфа, мать его, какой же я тупой, они никак не могли унести даже десятую часть взятого. Зарыли где-то рядом, крысы».

— Эй, кто-нибудь! — закричал возбуждённый Урфин Джюс.

— Господин, — раздалось за дверью.

— Заходи, Крыс.

Зашел высокий, жилистый человек, с большим носом и маленькими бегающими глазками, склонился.

— Что прикажите, господин?

— Срочно посылай две пятерки поисковиков. Лучшую к Мишени. К тиру не подходить, вести наблюдение. Вторую к форту, запускай новичков, пускай пообтешутся, посмотрят масштабы разрушений, можно ли что-нибудь восстановить и пусть поосторожнее будут, — Крыс с удивлением глянул на Господина. — И еще, узнай, где Сильвер.

— Будет исполнено, господин.

— Что ж, будем вспоминать старое, — сказал Урфин Джюс, доставая две короткие даги. — Пришло время опять своими руками дела делать, раз другие не могут.

Еще не утро, но уже и не ночь, на востоке создатель лишь слегка мазнул багрянцем.

— Змей, молодец. Давай! — подбадривал Глыба капитана, — давай!

Рядом выписывая петли, гонялись друг за другом Тигра с Тенью, — «вот же неугомонные и когда спят». После происшествия с доком, Змею не спалось, энергия просто переполняла, требуя выхода. Пятнадцать шагов, отдых, пятнадцать шагов отдых, решили каждый день прибавлять, да и док был только «за».

С нижней палубы тихим шагом пришла Мамба, кивнула капитану с Глыбой, направилась менять часовую. «Молодцы девчата по ним секундную стрелку можно сверять». Подошли паромщик с Лаской.

— Вам-то, что не спится?

— Капитан, часа через три можем с якоря сниматься, — доложил паромщик.

— Отличная новость, а то я уже извелся, время уходит, готовьте судно.

Паромщик неумело козырнул с непокрытой головой:

— Уже готовим, капитан.

— Молодцы.

К паромщику подбежала пара матросов, поздоровались со всеми, стали докладывать ему о двигателе, наличии топлива, уровне масла и других важных вещах.

— Ласка, что у тебя? Не зря же ты с утра пораньше подорвалась.

— Вот, — сказала Ласка и развернула небольшое черное полотнище, где белым был искусно нарисован, смеющийся Злой клоун, в шутовском колпаке с бубенцами.