— Колибри, даже если сама смерть пришла, не подобает так себя вести, запомни, всегда и везде сохраняй выдержку и осанку.

И все же Матушка не стала чрезмерно рисковать, и заставлять ждать подобную посетительницу или звать через посыльную к себе. Спустилась сама. Кто знает, как поведет себя эта опасная особь.

— Матушка, рада Вас видеть во здравии, — сказала Пифия, узрев спускающую Директрису.

Матушка Тереза едва не оступилась, почувствовав неподдельную искренность в словах пришедшей. Пифия была одета в черный, строгий брючный костюм с небольшой бриллиантовой брошью из черных и красных бриллиантов в виде пиратской метки.

— И тебе долгие лета, Пифия. — Матушка и не знала, что думать, чего ждать. — Что Вас привило в нашу обитель?

— Хочу помочь Приюту, — ответила Пифия и аж просветлела лицом.

Подобное заявление и вовсе выбило Матушку Терезу из равновесия. «Что происходит? Что я упустила или пропустила»,- лихорадочно задавалась вопросами Матушка Тереза, пока они подымались в ее кабинет. Пока Матушка заваривала свой знаменитый травный чай, Пифия с интересом рассматривала книжные полки до потолка. За все время проведенное в Стиксе она, пожалуй, в первые видела сразу столько раритетных книг в одном месте.

— Коллекционируйте? — Спросила, проведя по древним переплетам рукой, Пифия.

Директриса уже справилась с собой, колдуя над чайником и сервизом, ответила:

— Все мы коллекционеры здесь, кот-то меньше, кто большое и каждый собирает то, что ему ближе. Кто-то головы, кто-то орудия убийства, я вот источники мудрости.

Пифия присела на предложенное ей кресло, улыбнулась:

— И помогают, Вам, Матушка, эти источники отбиваться от лихих созданий Стикса.

— К сожалению, плохо, не скрою, — честно ответила Матушка Тереза, наливая в белую фарфоровую чашку янтарный настой.

Пифия попробовала и уважительно склонила голову.

— Очень. Что здесь?

— У всех свои секреты, правда же Пифия.

— Это верно! — Рассмеялась красивая женщина и выложила на стол кошель. Здесь пятьсот споронов, пятьдесят гороха и пять черных жемчужин, это мой дар Вашему Приюту Матушка. Вам, и девочкам надолго хватит.

— Вот это помощь! — Не смогла, не восхитится Матушка Тереза. — Это же целое состояние!

— Ну что Вы, Матушка. Хотя и за помощью дело не встанет, — и красота блеснула ужасом дантиста — идеальными зубками.

Откуда-то снизу раздался девичий визг и панические крики и еще пьяная ругань половозрелых Гамадрилов.

— Хорош жаться, б…ди Рамбовские, все сюда! Строится! Выбирать буду, — кричал один.

— Давай, давай, живо обслуживать кинулись, хорош из себя ц…к строить, тогда может и в живых останетесь, — вторил ему второй.

Двое и вовсе мочились под хохот прямо в фойе. Еще один пытался содрать одежду с истошно оравшей Колибри. Как их убила Пифия, Матушка Тереза не поняла, да и не увидела даже, все так быстро произошло, она и рта не успела открыть, как охальники безжизненными кулями опали. Буквально тут же, в фойе приюта, вошли, морда кирпичом, два полицейских, за ними протиснулись три невозмутимых гробовщика.

Один из полицейских, по видимому старший, поднял руку и что-то там гаркнул, то ли прочищал горло, то ли призывая всех к молчанию, в основном конечно Колибри, продолжавшую кричать, и это ему удалось.