Хэри пожал плечами и похлопал по металлу.

– Не знаю. Думаю, все не так плохо. Мне сказали, через пару недель к ногам вернется чувствительность. Ко мне присобачат какую-то электронную штуковину, и через год я смогу ходить – правда, плохо, если не пойдет регенерация…

Он глубоко вдохнул, чтобы продолжать.

– И еще… говорят, остаток жизни я буду ходить с палкой. Впрочем, я и так это знал, – закончил он с кривой усмешкой.

Шенна отвернулась к окну и опустила голову.

– Да, – пробормотал он, – шуточка так себе…

– Хэри, мне так жаль…

– Брось, – отрезал он, – и не начинай сначала.

– Твоя карьера…

– К черту мою карьеру! Все, чего мне, то есть Кейну, когда-нибудь хотелось, это умереть у тебя на руках. Этакий хеппи-энд. Мне этого достаточно.

Он подвигал плечами – тысячи тоненьких, с волосок, зондов, пропущенных сквозь кожу в поврежденный позвоночник, не позволяли ему пошевелить ногами: становилось больно.

– А я к тому же остался жив. Сколько актеров живыми ушли на пенсию?

Ее голос был едва слышен:

– Ты столько отдал ради меня…

– Нет.

– Хэри…

– Я сделал это не ради тебя – уж ты-то должна это понимать. Я сделал то, что сделал, лишь потому, что мне не хотелось бы жить в мире без тебя.

Он похлопал по медицинскому аппарату.

– Ноги? Карьера? Да я отдал бы вдвое больше. Ты гораздо дороже меня.

Негромко, все еще глядя в сторону, она ответила:

– Я раньше тоже так думала…

Рука, сжимавшая сердце Хэри, помешала ему придумать ответ.

Позже она спросила:

– Ты следил за процессом?

– Издеваешься? Да я просто кайф ловлю, глядя, как этот жирный ублюдок корчится на медленном огне. Передай пульт – посмотрим, что у них там сейчас творится.

Он дотронулся до клавиши, и на потолочном экране появилось здание сан-францисского Корпоративного суда, окруженного лимузинами. Из одной машины вышли несколько адвокатов; они окружили своего клиента подобно телохранителям – при том, что ни один из них не доставал ему даже до плеча.

– О, да это же Ма'элКот! – заметил Хэри. – Похоже, они таки позволили ему давать показания.

Адвокаты сдерживали толпу репортеров, и их клиент без помех поднялся по ступенькам. Повернувшись, он наградил их солнечной улыбкой. На Ма'элКоте был безупречный костюм в классическом европейском стиле, подчеркивавший неимоверную ширину плеч. На густых волосах, забранных в старомодный хвост, красовалась серая сеточка.

Экс-император был гладко выбрит, благодаря чему открывалась благородная линия подбородка. Над чистыми серьезными глазами сиял широкий лоб. Невозможно было не поверить такому человеку, когда он обернулся к репортерам и рокочущим голосом произнес:

– Я нахожусь здесь в интересах правосудия. Артуро Коллберг отобрал у меня мой трон и угрожал моей жизни, равно как и жизням Пэллес Рил и Кейна. Только правда, как бы страшна она ни была, может избавить общество от столь ужасных преступлений.

Камера проследила за тем, как он вошел в здание,

– Невероятно! Как быстро он приспособился! – пробормотала Шенна. – Говорит так, будто выступает на президентских выборах.

– А я бы за него проголосовал.

– Я, наверное, тоже. Как ты думаешь, Студия позволит ему вернуться в Поднебесье?