Если б меня спросили, как я хочу умереть, я ответил бы: именно так, лежа головой на ее коленях, и чтобы она гладила мои волосы.

Вокруг что-то происходит.

Наступает тишина, и мы словно оказываемся в круге света. Ламорак тоже здесь, рядом с Пэллес. Ма'элКот собрал здесь всех троих. А вот и он сам – говорит со зрителями… Рокочущий, уверенный гром красивого голоса…

Темнота. Когда снова возникает свет, Ма'элКот уже рядом со мной, совсем рядом. Его голос теплеет и становится мягким. Он приказывает мне расслабиться, просто расслабиться – и все пройдет.

Он умолкает. На лице появляется отстраненное выражение.

Заклинание!

Теперь я вспоминаю… Я вспоминаю заклинание…

И откуда-то появляются силы.

Оставить все как есть? Ну уж нет!

Никогда не сдаваться.

Никогда.

Я поворачиваю голову и бормочу:

– Ламорак… Ламорак…

Пэллес наклоняется надо мной, словно ангел из сказки.

– Ш-ш, тише, Кейн, я знаю. Все в порядке.

– Нет…

Я собираюсь с силами, я коплю их. Сконцентрировавшись, я могу пошевелить руками – для этого не нужны силы, но я должен двигаться, сделать все неожиданно.

– Ламорак… Прошу тебя, Ламорак… Я должен сказать тебе… Его избитое лицо появляется из мрака. Я шепчу всякий вздор, чтобы заставить его наклониться ближе. Так, так, еще чуть-чуть…

– Ламорак… забудь Железную комнату… Театр правды… позаботься о Пэллес…

– Хорошо, Кейн, – отвечает он. – Обещаю.

– Обещаешь? – Прилив адреналина очищает мой взгляд и наполняет руки силой. – Как же ты сдержишь обещание без головы?

Его глаза становятся круглыми от удивления, В один миг я кладу руку на высящуюся надо мной рукоять Косалла, чтобы пробудить его магию. Пальцами другой хватаю Ламорака за длинные светлые волосы и прижимаю его шею к лезвию Косалла.

Его голова падает с таким звуком, словно из блокнота вырвали лист.

Кровь бьет струей; Пэллес дергается и кричит; рот Ламорака беззвучно шевелится; актер смотрит на меня, его мозг все еще жив.

Я бросаю его окровавленную голову на колени Ма'элКоту словно мячик.

Ма'элКот инстинктивно хватает ее. Он весь сотрясается, глаза вылезают из орбит, а с губ срывается крик отчаяния.

Но это не его крик, это – крик Ламорака.

– Мое имя, – задыхаясь, говорит Ма'элКот, вращая глазами, – мое имя – Карл Шанкс, меня зовут Карл Шанкс. Я – Ламорак…

– Ламорак, – хриплю я изо всех оставшихся сил, – кто приказал тебе предать Пэллес Рил?

– Коллберг, – отвечает он, едва шевеля губами, но вполне разборчиво. – Председатель, администратор Коллберг…

Однако прежде, чем он успевает договорить, мир вспыхивает радужным кольцом.

За полсекунды до переноса я беру за руку Ма'элКота.

Коллберг колотил кулаком по переключателю, крича с каждым ударом:

– Нет! Нет! Нет!

Он бил до тех пор, пока из руки не полилась, пачкая кабину, кровь.

Техники отшатнулись от него и молча смотрели на происходящее. Полицейские в зеркальных масках переглянулись.

– Думаю, мы видели достаточно, – сказал один.

– Но это же ложь! – в отчаянии затараторил Коллберг. – Клянусь, ложь! У него нет доказательств! Второй полицейский схватил его за руку.

– Вы отозвали Пэллес Рил на глазах местных жителей. Выдав ее как актрису, вы целенаправленно разрушили ее карьеру. Вы арестованы.