— Великий Боже!

Он опять усмехнулся, только усмешка больше напоминала судорогу.

— Пусть будет великий, как скажешь. СПИД преимущественно передается половым путем, но иногда им заражаются и через переливание крови. Можно сказать, что мой сын выиграл главный приз в самой злосчатной на свете la loteria.

— Мне очень жаль.

И мне действительно было жаль этого сухопарого человека с усталым лицом, хотя я и боялся его до смерти. Так потерять ребенка… что может быть хуже? Что-то, наверное, может — всегда находится что-то совсем уже мерзостное, — но чтобы такое придумать, придется действительно поднапрячь мозги.

— Спасибо. Спасибо, Клайд. По крайней мере мучился он недолго. Дэнни упал с качелей в мае. Первые пурпурные пятна — саркома Капоши — появились в сентябре, как раз перед его днем рождения. А умер он 18 марта 1991 года. Он, может быть, и не мучился так, как некоторые, но ему тоже досталось. Да, ему сильно досталось.

Я не имел ни малейшего представления, что такое саркома Капоши, но спрашивать не собирася. Я и так уже знал больше, чем мне бы хотелось.

— Теперь ты понимаешь, Клайд, почему я так задержался с работой над книгой?

Я молча кивнул.

— Я пытался заставить себя работать. Главным образом, потому что я верил: этот воображаемый мир вылечит мою боль. Может, мне нужно было в это верить. Я пытался прийти в себя и жить дальше, но все продолжало лететь в тартарары — как будто на этом романе лежало проклятие, которое превратило меня в Иова. После смерти Дэнни моя жена впала в тяжелую депрессию. Я был так озабочен ее состоянием, что не сразу заметил какие-то красные пятнышки, проступившие у меня на ногах, животе и груди. Они ужасно чесались. Я знал, что это не СПИД, и вначале не стал обращать на них слишком много внимания. Но время шло, и мое состояние ухудшалось. У тебя когда-нибудь был лишай, Клайд? Опоясывающий лишай?

Но прежде чем я покачал головой, он рассмеялся и шлепнул себя по лбу с видом «какой же я идиот».

— Конечно же, не было. У тебя вообще не было ничего хуже похмелья. Лишай, дорогой мой сыщик, — это смешное название для одного очень противного хронического недуга. В моей версии Лос-Анджелеса есть неплохие лекарства для облегчения его симптомов, но мне они помогали слабо; к концу девяносто первого я весь извелся. Отчасти мои мучения происходили из-за ужасной депрессии после смерти Дэнни, но вдобавок у меня начались страшные боли и непрекращающаяся чесотка. Неплохое название для книги об исстрадавшемся писателе, как считаешь? «Агония и чесотка, или Томас Харди вступает в зрелость». — Он издал хриплый короткий смешок.

— Как скажешь, Сэм.

— Я скажу, что это был просто ад. Сейчас уже можно шутить и смеяться, но ко Дню Благодарения того злополучного года мне было совсем не до шуток: спал я максимум три часа в сутки, и нередко бывали такие дни, когда мне казалось, что у меня кожа сползает и хочет удрать, как какой-нибудь колобок. Скорее всего я поэтому и не замечал, что творилось с Линдой. А потом…

Я не знал. Не мог знать… но все-таки знал.

— Она покончила собой.