До условного обеда отмотали километров восемь, что, учитывая весьма непростую местность, было достаточно неплохим результатом. Шли без привалов, периодически просто меняя темп движения – для осназовца со старлеем привычно, да и особист не отставал. Часам к двум пополудни стало окончательно ясно, что преследования можно не опасаться – то ли фрицы поверили, что в самолете больше никого не было, то ли просто не успели развернуть поиски. Да и развернули бы – тоже не беда: гор вокруг полно, и где именно искать беглецов – непонятно.
Первым двигался осназовец: во время короткого боя с егерями Степан успел убедиться, что этим ребятам можно доверять во всех смыслах, поскольку с подготовкой у них все серьезно, ничуть не хуже (а кое в чем так даже и получше), чем у него. Следом, отстав метров на десять, шел Шохин, ну, а старлей замыкал, зорко поглядывая по сторонам и, самое главное, контролируя тыл. Останавливались буквально пару раз – сначала набрали во фляги свежей ледяной воды из неглубокого ручья, лениво журчащего по дну пологой балочки, затем – обнаружив в лесу разбившийся немецкий самолет. Насколько удалось понять по искореженному фюзеляжу (крылья с моторами и хвост снесло начисто, при первом же ударе раскидав рваным дюралем по окрестностям), до крушения бывшему трехмоторным «пятьдесят вторым». Судя по плачевному состоянию останков экипажа, до которого добралось оголодавшее по зимнему времени зверье, грохнулся он достаточно давно, как минимум несколько недель назад, может, и того больше.
Когда обнаружили обломки, Алексеев подумал было, что удастся разжиться хоть каким-то провиантом, а то и боеприпасами. Однако «рояля в кустах» не вышло – «тетушка Ю»[8], как и их несчастливая «Лидушка», шла порожняком. Судя по многочисленным рваным пробоинам в фюзеляже, транспортник напоролся на советские истребители, отработавшие по противнику из бортового оружия, после чего тянул к своему аэродрому. Вот только найти подходящую площадку немецким пилотам так и не удалось, рухнули в лес. А может, и сразу навернулись, кто ж теперь разберет? Если на борту и имелся какой ценный груз, его благополучно разметало по лесу, когда оторвался хвост. Одним словом, их собственная утренняя история повторилась с точностью до наоборот. Такой вот закон парных случаев в боевых условиях. Зато как-то уже не так обидно за наших погибших пилотов – отомстили за них советские истребители, пусть даже и авансом…
Ближе к вечеру сделали недолгий привал, по-братски разделив банку тушенки и несколько сухарей с полупрозрачными ломтиками сала из запасов Гускина. Сильно сытнее не стало, но хоть в животах прекратило тоскливо завывать.
А еще буквально через полтора часа добрались до железной дороги…
– Это, как я понимаю, и есть станица Нижнебаканская, она же – достаточно крупная станция местной «железки», – прокомментировал, сверившись с картой, Алексеев. – Вышли, как по ниточке, удивительно просто. Ну что, подберем подходящее местечко, отдохнем и понаблюдаем?
– Подумаем, – туманно ответил Шохин, прикладываясь к биноклю. – Сперва осмотреться нужно.