– Выдвинулись вперед, пробежались вдоль шоссейки, посмотрели, что да как. За проезжающими фрицами, опять же, понаблюдали. Так досюдова и дотопали. А тут саперы кому-то артпозицию готовят. Вот я и смекнул, что один мой знакомый старший лейтенант ни за что запросто так мимо германской батареи не пройдет, обязательно напакостить попытается – или склад боеприпасов на воздух поднимет, или эту самую позицию к известной матери разгромит. Поскольку склада боеприпасов, каюсь, нигде в округе не углядел, оставались только саперы…

– Ну, и горазд же ты сказки сказывать! – не сдержавшись, расхохотался Алексеев. – А серьезно?

– А серьезно, мы тех артиллеристов, что на дороге застряли, раньше вас заметили. Поскольку другого пути тут не имеется, отступили тихонечко, в лесу укрылись, аккурат напротив этих самых землекопателей. Я так подумал: ежели вы мимо тех пушкарей без боя проедете и шуметь не станете, мы вас чуть дальше перехватим. Там шоссе через небольшой овражек идет, быстро не проедешь, потому колонна всяко скорость сбросит, а мы как раз напрямки добежать успеем, тут недалеко, и полкилометра не будет. Ну, а ежели вы их побьете, то и саперов без внимания не оставите, поскольку могут всполошиться да своих предупредить, тех, что мост охраняют. Вот и ждали, начнется стрельба или нет. А как началась, так и подмогли вам немного, особо Коля со своей винтовкой постарался – такого снайпера, как он, еще поискать, сами знаете. А заодно и мы с Никифором и Ванькой немного постреляли. Ну, так что, командир, правильно Левчук все просчитал, вы ж так и собирались действовать?

– Да ты стратег, Семен Ильич, серьезно говорю! – задумчиво хмыкнул морпех, подумав, что к подобному выводу пришел вовсе не он сам, а контрразведчик. А старшина, так получается, с легкостью сделал то же самое – в отличие, блин, от него самого! Ну, и кому у кого тут учиться-то нужно?

– Какое там, тарщ старший лейтенант, просто понахватался военной науки по верхам. Война – она ж такое дело, кто учиться ленится, того первым и закапывают, будто сами не знаете.

– Знаю, – не стал спорить Алексеев. – Особенно теперь.

Судя по короткому кивку мгновенно ставшего серьезным товарища, смысл последней фразы, понятной исключительно ему одному, Левчук истолковал верно…

Дождавшись подхода основной колонны, старшина передал Шохину опечатанный пакет от командования. Им приказывалось продолжать следовать в указанном направлении, то есть к мосту, после прохождения и уничтожения которого навстречу выдвинется, прорвав вражескую оборону, ударная группа численностью до батальона со средствами усиления. Одновременно по разведанным местам скопления живой силы и боевой техники противника, готовящегося к планируемому в течение ближайших двух-трех суток наступлению, будут нанесены массированные артиллерийские и бомбовые удары. Проще говоря, за мостом скопилось просто до неприличия много фрицев с прочими румынами, которых командование, получив радиограмму Шохина, отправленную уже после неожиданного захвата майора Винтергальтера с целым портфелем всяких ништяков, решило раскатать фугасными авиабомбами и снарядами дальнобойных артбатарей, ведущих огонь с правого берега Цемесской бухты, благо необходимые для этого силы и средства уже были выделены и дожидались отмашки.