Послезавтра с утра я отправлялся на войну. Пока можно прокатиться по зимнему пути. Дела в основном все переделаны, насколько они вообще могут быть переделанными. Все равно же остается что-то, что могло бы быть совершено получше. В любом случае я решил отвести себе день отдыха для встречи с друзьями. Ведь даже встречаемся вечно с какой-то целью. Почему бы разок не погулять? Кто знает, что ждет нас в ближайшем будущем?

Нет, разумеется, мы изредка выпивали в попадавшихся на пути кабаках. Понемногу, не ради того, чтобы рухнуть мордами на стол, а так, ради поддержания тонуса. В небольших количествах спиртное не вредит. Главное, употреблять его со знанием дела, не усердствуя.

Мы настолько сроднились за все годы, что зачастую не требовалось слов. Нет, говорили, разумеется, о всякой ерунде. Изредка вспоминали забавные эпизоды из былого, шутили, в общем, нормальный треп без упоминаний о делах. Они без того отнимали едва не все время, а мы устроили не то день, не то вечер отдыха. Темнеет в зимнее время здесь рано. Февраль еще ничего, а вот в ноябре-декабре можно света белого не увидеть. Не в переносном смысле, в самом прямом – когда позднее пасмурное утро сменяется темным пасмурным днем, и тот плавно переходит в ранний вечер, а затем и в ночь. Это белых ночей здесь не бывает. Темные дни – дело обычное.

Но пока небо лишь начало наливаться темной синью. Где-то наиболее ретивые фонарщики уже стали зажигать первые фонари. Здесь, в старой Риге, с ночным освещением было более-менее нормально. По нынешним временам и меркам, разумеется. Но есть же еще свет из окон, тоже немалое подспорье.

– Ну, что, нагрянем в «Пиратскую бабушку»? – Калинин кивнул вперед, где был довольно популярный кабачок.

Грело, что название он получил от завезенной нами из будущего песенки.

– Почему бы трем благородным донам не зайти в увеселительное заведение и не увеселиться? – сразу, первым, вставил Флейшман.

Я хотел сказать примерно то же.

– Главное, там не остаться, сраженными коварным зеленым пресмыкающимся. – Надо же было и мне что-то произнести.

– А мы по чуть-чуть.

– Но часто, долго и в итоге в порядочных количествах.

И уже Аркаша начал потихоньку напевать из той же бабушки:

Улочка как раз немного поворачивала, и там, пока невидимая, уже скрывалась вожделенная дверь. Но сердце внезапно вздрогнуло, словно предчувствуя дальнейшее, и уже затем нам навстречу вышла небольшая смешанная компания.

Ее я увидел сразу. Какое увидел – почувствовал каждой частицей души и невольно застыл. Судя по всему, та компания вполне могла направляться в наш кабачок. Столица, тут женщине не зазорно заглянуть в заведение. Правда, в сопровождении мужчин.

– О! Наш благодетель! – громогласно заявил Калинину пожилой мужчина из числа тех, кто был с Нею. Говорил он на немецком. – Рад видеть вас в здешнем прекрасном городе! Не откажетесь ли пропустить чарочку вина вместе с мелким коммерсантом?

Ну, точно, они же ехали вместе!

– Разве чарочку. – Аркаша посмотрел на нас. На лице его промелькнула понятная досада. Мол, испортят часть дружеского вечера. – У нас свои дела и разговоры.