— Слушаю вас, Вера Павловна! — обрадовалась я. — Вы нашли фотографии?

— Понимаете… — Теперь голос Ирининой свекрови звучал несколько неуверенно. — Я обыскала весь дом, но никаких снимков не нашла…

— Вообще никаких? — удивилась я. — Даже любительских, детских, групповых…

— Ирочка не любила фотографироваться, — бормотала Вера Павловна, — а детских… как-то у нее не было…

— А насчет одежды что можете сказать?

— Понимаете… — снова замялась она. — Я внимательно осмотрела платяной шкаф…

— И выяснили, чего не хватает? Не тяните уж, говорите как есть!

— Отсутствует довольно много одежды… то есть понимаете, нет Ирочкиного летнего костюма, он очень дорогой, французский, из натурального хлопка…

— Вроде бы жарко сейчас в костюме… — протянула я.

— Да-да, я тоже так подумала, — затараторила Вера Павловна, — потом смотрю — нету платья нового известной итальянской фирмы, Ире очень оно шло… Дальше — юбка черно-белая, а к ней топ, их тоже нету… Обувь опять же…

— Что там с обувью? — забеспокоилась я.

— Отсутствуют босоножки розовые на каблуке, это к костюму, потом сандалии и балетки…

— Вы уверены? — осторожно поинтересовалась я. — А не могла она одежду в чистку сдать?

— Исключено! — Теперь в голосе Веры Павловны была твердость алмаза. — Видите ли, в чем дело, милочка, наша домработница Антонина приходит два раза в неделю. Она убирает квартиру, ходит в магазины, оплачивает счета за квартиру и свет. Химчистка, ремонт обуви и бытовых приборов тоже на ней. Я даю ей задание, я веду учет деньгам… Нет, в химчистку Антонина ничего не относила.

— Ладно, — вздохнула я, заметив, что Леша смотрит с подозрением, — пока этот вопрос оставим. Я с вами свяжусь позже.

— Василиса, — начал Творогов, — я чувствую, что ты опять влипла в какое-то тухлое дело…

— Да ничего такого, — отмахнулась я, — у одного чудака жена домой не вернулась, вот он и попросил нас выяснить…

— Василиса, — угрожающе сказал Алексей, — ты мне лучше не ври!

— Да ничего я не вру! — взорвалась я. — Не хочешь помогать — так и скажи! Никакой малости нельзя попросить!

— Да я ничего… — смешался Леша, — я сделаю. Сегодня вечером тебе позвоню…

— То-то же! — Я встала и вышла, кивнув на прощанье Милке.

Что-то я стала раздражительная, наверно, из-за жары.

Телефон зазвонил только вечером, когда мы с Бонни, отупевшие от жары, сидели в нашем крошечном садике в тени дома. Рабочие ушли, оставив после себя кучу пустых мешков перед подъездом и белые следы по всей лестнице. Было ужасно лень шевелить рукой, чтобы взять телефон, но я сделала над собой усилие, за что удостоилась неодобрительного взгляда Бонни.

Звонил доблестный капитан Творогов.

— Ну, привет, Василиса! — проговорил он строго. — Подобрал я тебе все подходящие случаи. Как ты говорила, жертвы ДТП и прочих несчастных случаев. Давай записывай!

Я вытащила из сумки блокнот, пристроила его на колене и приготовилась записывать.

— Та-ак… — начал Творогов. — Тут у меня как-то неразборчиво… А, Портнова Л.В., погибла в ДТП напротив магазина «Червонец»… одна тысяча девятьсот тридцать второй год рождения…

— Леш, ты что — издеваешься надо мной? — прервала я его, старательно зачеркивая запись. — Ей же семьдесят восемь лет, а моей должно быть двадцать восемь! И потом, я же ищу неопознанный труп, а тут у тебя фамилия есть…