– Это ничего, даже полезно выпить, – повторял он, видимо, чьи-то слова.

«Зубровка» стала» для него наркотиком. Пил он понемножку, одной бутылки хватало на несколько дней, но ведь и организм был дряхлый, разваливающийся, еще в Кишиневе, когда он был первым секретарем ЦК Компартии Молдавии, перенес тяжелый инфаркт миокарда, затем – микроинфаркт…

Голь на выдумки хитра. Мы додумались разводить зубровку» кипяченой водой. Мы – это «прикрепленные заместители начальника личной охраны Геннадий Федотов, Володя Собаченков и я – собрались и сами Решили. Советоваться было не с кем. Когда о своих уловках мы поставили в известность Рябенко, Косарева, Чазова и никто из них ни «да», ни «нет» не сказал, мы поняли: если что случится, вся ответственность в итоге ляжет только на нас.

Брежнев после выпитой рюмки иногда настораживался:

– Что-то не берет…

От Виктории Петровны мы всю эту водочную эпопею тщательно скрывали (тоже дело непростое).

В очередной раз вечером, перед сном Леонид Ильич попросил у меня вторую или, не помню, третью рюмку «зубровки». Я ответил: «Больше нет», хотя водка, конечно, имелась. Леонид Ильич попытался препираться, но я настоял на своем.

Утром мне позвонил помощник Андропова, попросил приехать.

– Надо кое-что взять.

Я понял, о чем речь.

В назначенное время я сидел в приемной Андропова. Признаюсь, оказался здесь в первый раз. Из приемной меня провели в какую-то небольшую комнату – стол, кресла, диван. Окон, кажется, не было. Я ждал минут десять. Ожидал, естественно, что Юрий Владимирович войдет через ту же единственную дверь, через которую вошел и я. Но он появился вдруг, как мне показалось, прямо из стены. Я ничего не понял, встал. Он протянул руку.

– Здравствуй, Володя. Извини, что задержался. Леонид Ильич звонил, говорил, что у вас проблемы с этим напитком. – Андропов протянул мне сверток. – Я передаю это вам, но у меня просьба, чтобы он как-то поменьше употреблял. От вас многое зависит.

Я рассказал, что мы разбавляем этот напиток вполовину и что рискуем оказаться разоблаченными. Что события развиваются опасно для здоровья Генерального секретаря.

Не могу сказать с уверенностью, но мне кажется, что пустышки стали поступать нам именно после этого разговора, во всяком случае, перебоев с ними, как прежде, не было.

В каком же напряжении мы находились, сколько сил, эмоций, нервов уходило на все эти хитрости, честные обманы. Несколько раз у Леонида Ильича случались приступы, он терял сознание, в том числе и в зарубежных деловых поездках.

Разговор с Андроповым длился минуты три, не больше.

Чтобы упорядочить прием лекарств, Чазов, видимо, не без совета с Андроповым, решил установить при Генеральном медицинский пост. Хорошая идея в дурном исполнении принесла обратные результаты. Вначале работали две сменные медсестры. Но, как это часто случается, одна выжила другую. И опять, в который раз, больной старик Брежнев раскрутил и обставил всех и сделал по-своему. Между ним и миловидной медсестрой установились, как принято говорить, «особые отношения», и он объявил:

– Пусть будет одна.