Айрис быстро встает и выходит из кухни. Она с ужасом представляет, как Сигрид лежит в постели в странной позе, кровавая рвота расползается по ее подушке, тело свело судорогой, а она вбегает в комнату, подхватывает дочку на руки и начинает кричать, что Сигрид должна проснуться, что она не может умереть, только не она, пусть все остальные, но только не она, проснись, это не смешно, этот чертов розыгрыш зашел слишком далеко, не смей умирать…

Айрис открывает дверь. Кровать Сигрид пуста. Она разворачивает и только собирается бежать на ее поиски, как…

– Мама?

Айрис останавливается. Ледяной холод, что сковал ей сердце, отступил так же быстро, как и появился, и она вновь заглядывает в спальню дочери. Вот же она, сидит на подоконнике за занавесками. Сигрид раздвигает их и выглядывает наружу. Такое милое, родное, самое дорогое для нее личико. Айрис подбегает к дочке и крепко обнимает ее, словно хочет почувствовать, что жизнь не закончилась, что в ней все еще остался какой-то смысл.

Сигрид прижимается к материнской груди, зарывается лицом в ее волосы, в ее джемпер, тыкается носиком в ее шею.

Спустя несколько секунд Сигрид чихает и поднимает на нее глаза.

– Мамочка, – спрашивает она. – Что вы сделали с папой?

Это был один из самых странных дней в жизни Аманды. Несмотря на кажущуюся заурядность, прошедший четверг никак нельзя назвать банальным.

Они целый день сидят в квартире, стараясь отгородиться от окружающего мира, насколько это возможно.

Это не представляет особой сложности, ведь привычный мир фактически исчез.

Она старалась побольше общаться с Сигрид, чтобы заслужить ее доверие. До тех пор пока рука Айрис не восстановится, неизбежны ситуации, в которых Аманде придется брать на себя ответственность за девочку, если все они хотят выжить.

Когда Сигрид спросила, где ее отец, они наперегонки принялись объяснять ей, что очень скоро – как только все уляжется – они поедут к нему, а пока надо немного подождать.

Они много играли, разгадывали загадки и рисовали. Около полудня Аманда заснула, свернувшись калачиком на кровати Сигрид, а когда проснулась, обнаружила рядом с собой игрушку.

– Я подумала, что тебе понравится, – сказала Сигрид.

Айрис выбросила дурно пахнущий матрас в окно, чтобы избавиться от трупного запаха в спальной. Когда Аманда отправилась на поиски еды, она нашла матрас и оттащила его подальше до улицы Бондегатан. Она старалась не думать о большом темном пятне посередине.

Аманда вломилась в пиццерию «Примо-Чао-Чао», разбив витрину молотком, который предусмотрительно взяла в квартире. Удивившись, насколько это оказалось просто, она взяла с полок несколько банок с оливками, немного зачерствевший хлеб, бутылку оливкового масла, помидоры, три огурца и пару упаковок сыра фета. Под конец она забила сумку бутылками с минералкой и газировкой. Учитывая, что дома осталось только несколько банок с консервами, упаковка тефтелей и коробка рыбных палочек, еды им хватит в лучшем случае до завтра.

Вопрос с едой надо как-то решать, думает Аманда.

На обед они едят хлеб с оливковым маслом и салат из огурцов с помидорами. Сигрид налегает в основном на холодные тефтели. Я не люблю хлеб без сливочного масла, говорит она и тут же, без всякой паузы, интересуется, можно ли считать Аманду новым членом их семьи.