Она внезапно замолкает.

– Что? – спрашивает Айрис. – Я же ничего не сказала…

– Нет, – с горечью отвечает Аманда. – Но я знаю, о чем ты думаешь. Да, я отправилась на свидание с Филиппом, а когда мы расстались, я поехала домой с каким-то парнем и проснулась во вторник утром в чужой квартире где-то около Ванадислундена. Есть у тебя еще ко мне какие-либо претензии или я могу продолжать рассказывать о том, что сейчас куда важнее?

Айрис хочет возразить, но вместо этого только вздыхает. Она трет руками лицо, снова отбрасывает назад прядь непослушных волос и делает еще один глубокий вдох, прежде чем ответить:

– О’кей. Нам придется с тобой на время спрятать свои коготки, если мы хотим жить вместе. Я знаю, ты думаешь, что я считаю тебя шлюхой, но для такой чертовой интеллектуалки, как ты, порой ты бываешь на удивление недогадлива. Ты что, правда не поняла, что единственная причина, почему мне не нравится, что ты спишь с кем попало, – это мой страх, что Филипп вернется к такому же образу жизни? Представь, каково мне знать, что вы двое общались целую жизнь и вечно подбивали друг друга на все новые и новые каверзы? И я не могла поверить, что с рождением Сигрид он вот так сразу все бросит и остановится. Поэтому, когда я слышала, что ты продолжаешь жить прежней жизнью, мне это было как ножом по сердцу. Я невольно спрашивала себя: а что, если он преспокойно занимается тем же самым, но умело скрывает свою тайную жизнь, потому что теперь, когда у него есть семья, от него ждут другого поведения? И если все так, то получается, что я живу с обманщиком? Неужели ты сама этого не поняла?

Аманда смотрит в окно, вниз на Найтреджет, на внушительное здание школы. Она вздыхает и переводит взгляд на Айрис.

– Я ничего не имею против Сигрид, честное слово, – говорит она. – Как раз наоборот, я думаю, что она чудесная. Просто дети мне совершенно неинтересны.

Айрис улыбается:

– Думаю, следует благодарить Филиппа за то, что она стала такой, какая есть. – Айрис несколько секунд молчит. – Он всегда был лучшим родителем, чем я.

– Он и впрямь делал все возможное, – отвечает Аманда. – И кто бы мог предположить, что он окажется таким хорошим отцом.

И они с Айрис улыбаются друг другу.

А потом, как по команде, внезапно начинают рыдать.

Немного успокоившись, Аманда заводит рассказ о своих приключениях. О том, как она потеряла сознание на кухне и проспала, прилипнув щекой к полу, больше суток, как потом на нее напал человек, который больше походил на бешеного пса Куджо, чем на того угрюмого соседа, которому она при встрече на лестнице обычно кивала. Потом рассказала о падении с балкона, приземлении на крышу автомобиля и…

– Боже мой, я даже не посмотрела, что там… – говорит она, задирая жилет, чтобы показать огромный синяк на спине.

– Ого… по форме напоминает Южную Америку, – потрясенно говорит Айрис.

– Единственная часть света, где я еще ни разу не была, – вздыхает Аманда. – И сейчас я близка к ней, как никогда раньше, – иронично резюмирует она.

– Сильно болит?

– Честно говоря, совсем не думала об этом. Удивительно, но я даже ничего не сломала. Кроме носа…