– Позовите Карлу, пусть приходит в дом старосты, – распорядился капитан Франциск. – А ты давай за мной, будем решать.

«Решать» не потребовалось: магичка запустила три минуты записи, все было понятно без слов. Зак растерял всю свою уверенность и мелко вздрагивал в углу, растирая по морде кровь из разбитых губ, сочувствующих взглядов больше не было.

Игнат все же увидел, как его повесили. Не всем дружинникам понравилось решение капитана, но на того давил закон. Виселицы в поселке не было, но ветка огромного дуба, росшего посреди небольшой площади, отлично подошла. Свист, «палач» выбивает ногой стул, тело бьется в петле, темные штаны намокают.

– Зря ты так, тебе тут еще торчать и торчать, – произнес капитан, уходя в сторону трактира, – смута нескоро кончится, и герцог с графом еще долго будут друг другу кровь портить.

– Это угроза? – спокойно спросил Игнат.

Франциск, которого все называли просто Францем, покачал головой.

– Нет, егерь, ты в своем праве, это предупреждение. Машину отгонят обратно в замок, но думаю, барону не понравится то, что здесь произошло. Он законник, но всякое может случиться. Зак был хорошим бойцом из личной замковой стражи.

– Нормальным, – согласился Видок, – для обычного человека, по меркам егерей – так себе. Ладно, гнев барона я как-нибудь переживу. – Мысленно он усмехнулся: завтра на рассвете его тут уже не будет, и пусть хоть молнии сверкают.

Когда он вошел в «Колесо», неся в руках винтовку, его буквально опалило ненавистью – такого количества злых взглядов он в одном месте еще не видел.

Игнат поднялся наверх, переложил деньги в рюкзак, стало полегче, – хорошо бы добраться до банка, а то вес золота приближался к критическому. В дверь постучали, робко, неуверенно. Видок достал пистолет и, согнув в локте руку, готовясь выстрелить от бедра, крикнул:

– Войдите!

На пороге возникла Мария, она улыбнулась, но, увидев пистолет, испугалась. Демидов убрал оружие.

– Что случилось?

– Вальтер велел передать, что он уже в курсе того, что произошло. Предлагает вам, господин егерь, перебраться к нему в ангар. Жалко, поздно уже, ночью лететь нельзя, но как только на рассвете откроют ворота, вам нужно будет исчезнуть отсюда. Иначе плохое произойдет: дружинники хоть и знают, что все по закону, но смерти своего не простят. – Все это девушка выпалила на одном дыхании.

– Хорошо, – согласился Игнат. – Только сейчас уходить нельзя: народу в зале очень много, кто-то может увязаться за нами. Передай Вальтеру, что я буду ночью. И спасибо ему, что не отступил.

Девушка кивнула и скрылась за дверью. Игнат же принялся перебирать вещи. Рюкзак очень прилично потяжелел: четыреста золотых – это уже груз, каждый чекан весил три грамма, четыреста золотых чуть больше кило. А еще кое-какие шмотки, боезапас, еда, фляга с легким вином, купленная еще в поселке Дмитрия, шкуры и зелья, чистое железо, срезанное с одежды Юркого и его напарника. Итого: вес под десять килограммов.

Едва часы показали два часа ночи, Игнат распахнул окно, которое выходило на задний двор. Номер был оплачен до завтра, дверь заперта изнутри, он никому ничего не должен. Выглянув наружу, Демидов убедился, что там пусто, и спихнул рюкзак. Тот упал с легким стуком за живую изгородь. Окно маленькое, пришлось лезть спиной вперед, высота чуть больше семи метров, но для егеря это как разминка. Повиснув на руках, Демидов разжал пальцы и беззвучно приземлился на слегка подвядшую клумбу. Винтовка за спиной немного мешала, но ничего не поделаешь: в рюкзак она уже не влезла.