– Так вы с Майером полюбили друг друга? Мы очень привязаны к нему и ради него готовы на любую доброту.

– Полюбили, – ответила я. – Разве мы женились бы, вопреки всем предрассудкам, если бы не полюбили?

– Врешь, – она произнесла устало и вскинула руку, прерывая мои реплики. Повторила громче и напряженнее: – Врешь! Не забывай, что говоришь с драконом, очень могущественным драконом, ведь я ровесница моего возлюбленного мужа. Мы чутко улавливаем эмоции своих родных и любимых, но способны хотя бы приблизительно понять и чувства всех остальных людей. Ты не любишь своего жениха, в тебе нет ни грамма страсти к нему или хотя бы влюбленности. – Она резко встала и подошла к окну, отвернувшись от меня. Закончила намного тише и спокойнее: – И я благодарна тебе за эту жертву.

– Жертву? – я повторила эхом.

Она невесело усмехнулась:

– Разумеется. Я вижу твою силу, вижу, как остервенело ты следуешь той сделке, которую заключила с императором. И за это я тебя искренне благодарю. За это же буду помогать тебе здесь, покуда хватит моих сил. За это же мы с его величеством прощаем тебе и твоей семье те проблемы, которые вы создали. Если Имельские князья способны порождать таких детей – они в любом случае выгрызут себе свободу, не сегодня – так завтра.

Я тоже поднялась на ноги, задрожав от неясного волнения. И врать ей почему-то отчаянно не хотела – императрица уже уловила самое главное, потому и другую ложь скорее всего заметит:

– Я не подведу вас, ваше величество, – пообещала тихо, но уверенно. – Я слишком сильно ценю вашего сына, чтобы создать ему любые проблемы. Простите меня за дерзость, я все-таки осмелюсь спросить – почему вы так отчаянно боитесь его выбора? Разве ваш старший сын счастлив от того, что женился на нелюбимой?

– Тирий счастлив, потому что все равно проводит большинство ночей в постели своей любовницы. От его жены требуется только родить нам внука и дальше носить прекрасные платья, которые Анабель очень идут, – цинично объяснила императрица. – Ты, кажется, не поняла самого важного. Элвину с его мудростью, самоконтролем и спокойствием намного проще было бы вынести бремя власти. Если бы боги существовали, то они подарили бы мне сыновей в другом порядке.

У меня от такого неуместного признания дыхание перехватило:

– Вы… вы хотите сказать, что размышляли об изменении порядка престолонаследия?

– Конечно, нет, – она повернулась и посмотрела на меня. – Для империи нет ничего хуже семейных дрязг за власть. Но кто знает, что произойдет в будущем – с Элвином и Тирием, с их детьми или внуками? И это объясняет, почему мы не можем разрешить Элвину допустить настолько глобальную ошибку. Ему в любом случае быть если не императором, так главой рода Ео. На самом деле мы обожаем Хинанду – этого демоненка невозможно не любить, но были против их помолвки как раз на случай непредвиденных изменений. Однако она молода и может родить несколько детей, и, если боги разрешат, хотя бы один из них будет драконом. То есть его брак с Хинандой – не полная катастрофа, в отличие от… – она замолчала и демонстративно глянула на мой живот.