Атланта, штат Джорджия

Филипс отрегулировал резкость и снова взглянул в микроскоп. Ничего не поменялось: пористые участки никуда не делись, игнорировать их было нельзя. Именно это Филипс и предполагал увидеть.

– Образец тридцать девять «а», – обратился он к лаборанту, не отрывая глаз от окуляра.

Лаборант сменил стекло. В поле зрения возникли розовые и белые овальные пятна, напоминающие колбасу салями в разрезе; так и должен выглядеть срез нормального здорового мозга. Однако этот и прочие срезы мозга Тринадцатой, перенесшей тяжелую инфекцию, усеивали загадочные пористые участки, словно их прогрызли микроскопические мыши.

– Образец сорок «а», – скомандовал Филипс.

Чикаго, штат Иллинойс

Из храма с воплем выбежал мужчина в черном костюме. Кровь, стекающая с расцарапанного лица, заливала воротник. Цветные витражи осветились вспышкой изнутри, послышались выстрелы. Уитмен выбежал из храма, таща за собой заведующую хосписом. Она была цела, но визжала без умолку. Оттолкнув ее от себя, Уитмен вернулся ко входу: перепрыгивая через церковные скамьи, на него несся одичалый в разорванной футболке, с его подбородка капала кровь. У кафедры без движения лежал полицейский.

Уитмен выхватил «Тейзер», выстрелил одичалому в грудь, и он тут же рухнул на пол. Затем подбежал к полицейскому и проверил пульс: живой, дышит, но подняться не в состоянии. Шок, решил Уитмен. На руке полицейского недоставало трех пальцев.

Уитмен помнил, что надо делать. Он сдернул с себя ремень и затянул его на локте пострадавшего, чтобы остановить кровотечение.

Позади него бесшумно вставал на ноги одичалый, держась рукой за спинку скамьи.

Уитмен потянулся за «Тейзером». Бесполезно – электрошокер рассчитан только на одно применение. Да и прежде Уитмену не требовалось стрелять более одного раза.

Одичалый, стряхивая с себя действие электрошока, неуверенно шагнул в направлении оперативника.

Шаг. Еще шаг.

По лестнице, ведущей из подвала, валили остальные одичалые.

Вашингтон, округ Колумбия

В комнате было полно людей, но Филипс, казалось, их не замечал. Усилием воли он поднял глаза на Президента и вымолвил:

– Исследования показывают, что мы имеем дело с прионной инфекцией.

Президента, должно быть, проинформировали заранее, потому что он спросил:

– Вроде болезни Крейтцфельдта-Якоба или куру? Боюсь, я не до конца понимаю, что такое прион.

Филипс кивнул.

– Все это прионные инфекции. Строго говоря, прион – неживой инфекционный агент. Белок, свернувшийся неправильно. Обычно прионные заболевания передаются через прямой контакт с тканями мозга зараженного. Однако в данном случае это не совсем так. Возбудитель… не то чтобы мутировал – он просто сложился другим образом. И передается при контакте с биологическими жидкостями.

– Как вирусы.

– Да. Но, в отличие от вирусов, для заражения достаточно малейшего соприкосновения с инфицированным материалом. С кровотоком прион попадает в мозг, где остается навсегда. Иммунная система на него не реагирует. Попав в организм хозяина, прион начинает размножаться. Создавать свои копии. Со временем экспоненциальный рост количества прионов оказывает необратимое разрушительное воздействие на ткани мозга.