А когда ктонибудь начинал ругаться, лицо у Валерки делалось грустным, будто он вотвот

заплачет.

– А тебе какое дело? – сказала ему Женька. – Ты не лезь.

Алька снова тёр глаз кулаком, но другим глазом следил за Женькой. И думал,

погнаться за ней или не стоит.

Валерка взял Женькин портфель, поставил его на покрытый снегом тротуар. Алька

видел, как уходил Валерка. Он тащил санки, будто они были тяжёлыетяжёлые. А на санках

лежал только один Валеркин портфель.

Дома Алька долго промывал глаз водой, и соринка, наконец, выскочила. Но

настроение всё равно было плохое. Он сел готовить уроки и даже решил два примера, но

потом бросил ручку. Делать домашние задания один он не привык.

Алька вспомнил, как Валерка тащил на санках свой портфель, и ему стало совсем

грустно. Даже злость на Женьку пропала. Он походил по комнате, потом натянул пальто и

шапку и выскочил на улицу.

На улице он сразу увидел Женьку. Она шла в ту сторону, где стоял дом Валерки.

Пошёл и Алька.

Они шли по разным сторонам тротуара и делали вид, что вовсе не знают друг друга.

Потом Женька протянула, будто сама с собой разговаривала:

–А я к Валерику пошла, воот…

– Больно ты ему нужна! – не оборачиваясь, сказал Алька.

– Я у него задачник забыла, – проговорила Женька, разглядывая на ходу небо с

клочковатыми облаками.

– А я… я тоже забыл… – Но Алька так и не придумал, что он забыл у Валерки. И

решил больше с Женькой не разговаривать.

Только както так получилось, что шагали они уже не по разным краям тротуара, а

посередине, совсем близко друг от друга.

– Соринкато всё ещё сидит в глазу? – тихо спросила Женька.

– Выскочила, – вздохнул Алька и зачемто потёр глаз кулаком.

– Не три варежкой, – строго сказала Женька. – Натрёшь – ещё пуще болеть будет.

– Да уже не болит, – сказал Алька. – Это я так.

Они поравнялись со старым домом, и Алька грохнул кулаком по ржавой трубе.

– Это всё изза него.

– Изза Шуршуна?

– Конечно, – смущённо сказал Алька. – Это он соринку мне в глаз запустил.

– Вот вредняга! – посочувствовала Женька. – Запереть бы его тут.

Оба поглядели на трубу.

– Как его запрёшь? – сказал Алька. – Это всётаки ветер.

– Сделать деревянную затычку, – развеселилась Женька. – Сделать вторую. Внизу

трубу заткнуть и вверху…

– А на боках у трубы вон сколько дыр.

– Даа…

– Ну его, – махнул варежкой Алька. – Всё равно соринки уже нет. Ничего у него не

вышло.

Шуршун в трубе тихо завыл от досады. А они зашагали быстробыстро, чтобы

поскорей прийти к Валерке, который, наверно, совсем загрустил один.

Город Весенних Птиц

Ветер за окном морщил лужи, и от воды во все стороны разлетались солнечные

зайчики. Двадцать или тридцать зайчиков влетели в комнату и плясали на потолке прямо

над Шуркиной кроватью. Шурик лежал и целый час смотрел на их солнечный танец. И

думал, что теперь уже совсем настоящая весна.

Шурик перевернулся на живот и сквозь прутья кроватной спинки стал смотреть на

улицу. Тающий снег у забора торчал грязными острыми зубцами. По всей улице разлилась

громадная лужа. В половине лужи отражался трёхэтажный светлозелёный дом, который