И в ряби экрана я представлял крайне важные для нашего городка погодные сведения и надвигающееся ненастье. Каждую минуту я сверялся с метеорологическими книгами, которые только подтверждали мои догадки о скорой метели и сильных заморозках. Я настолько вжился в роль смотрителя за погодой, что не заметил, как в руке оказалась ручка. Естественно, для заметок на полях, для иллюстрации наблюдаемых катаклизмов и в помощь моим будущим коллегам.
Только зафиксировать все свои наблюдения я так и не успел.
Крепко мне влетело. Сильно, до слез.
— Садись, — сказал дед. — Баловень! Думаешь, это игрушки?! На вот, пожалуйста, поработай по-настоящему, метеоролог! Книги он разрисовывать вздумал!..
Дед освободил свое кресло, но никаким смотрителем за погодой я уже становиться не хотел. Я старался не расплакаться и немедленно нуждался в защите от всех этих экранов, армейских приборов, таблиц и пожелтевших заметок.
Но дед был непреклонен. Еще один «пунктик».
Я сел в кресло, а дед стоял позади и проводил скупой инструктаж.
— Данные обновляются каждые пять минут, а уже через час, гляди, — дед указал на пустую строчку внизу центрального экрана, — тут появятся цифры, и это называется «телеграммой», в ней вся погода, она пойдет в Центр. Это каждые три часа случается. Телеграмма обязательно должна появиться, не проморгай. И меня позови, их иногда надо исправлять. На все про все три минуты! Ну вот… Метеоро лог, наблюдай!
Так я начал смотреть на погоду, а дед — телевизор. На мониторе передо мной горели красные столбики температур, на экране другого — что-то про ветер и графики, в которых сам черт ногу сломит, как сказала бы бабушка. Справа и слева стояли, наверное, те самые армейские приборы: серые железные ящички с покачивающимися стрелками и маленькими экранчиками. А на столе лежала огромная амбарная книга с бесконечными столбцами цифр. Как завороженный я сидел и смотрел на изредка меняющиеся показания, скользил взглядом по странным кодировкам в книге… Пока не зазвонил телефон. — Да, — дед снял трубку. — Ох, вот дела! Да как я?.. У меня срок, Нина! Вот те на… Ну ладно, ладно, хорошо. Посиди у нее немного. Чуть-чуть, говорю! Скоро приду.
Дед положил трубку и согнал меня с рабочего места. Он долго сидел, вникая в цифры; он-то понимал, что там к чему!
— Бабушка звонила, — сказал он наконец. — Ворота не может открыть. Перемело весь двор, говорит. Домой никак не попадет. Такие дела.
Я наблюдал, как он ходит по маленькой комнатке взад-вперед и одевается.
— Схожу, расчищу подступы!
— А я?! И я!
— Нет уж. Смотри, как метет. И потом, куда со мной? Там не пролезть. Замерзнешь только. Так что вот… Посиди, дружочек, здесь. Заодно и за погодкой присмотришь, пока меня нет.
Я раскис. Все это было слишком ответственно и страшно, и уже начинало смеркаться. Словом, я был готов разрыдаться не на шутку.
— Ну, ты что! Большой, чтобы плакать, третий класс как-никак! Вот… Уже и работа у тебя! Ты не переживай, я быстро. Расчищу дорогу, вернусь, и можешь домой бежать. Оно вот ведь как бывает… Напарник! И протянул мне книжку. Я протянул к ней руку. Но тут же отдернул. Вот еще! У меня теперь есть дела поважнее. Думал, одурачит меня! Думал, меня теперь займет разукрашивание! В последнее время тут все в корне изменилось! Я теперь ответственный наблюдатель за погодой!